Героям русско-японской войны

В заливе Чемульпо, где стынь и туман,
Где сопки Кореи в рассветной вуали,
Японский безжалостный, хищный капкан
Два русских кораблика в бухте зажали.
Эскадра адмирала Уриу — капкан стальной,
Готовый сомкнуться над русской душой.

Ультиматум дерзкий, как выстрел в упор,
Как лезвие бритвы у горла державы:
«Спустить Андреевский флаг, кончить спор,
Иль в клочья разнесть вас во имя Микадо!»
Но разве таков дух российских сынов,
Чтоб честь променять на бесславие снов?

И Руднев, чей голос — гранит и металл,
Сквозь рупор команду отдал непреклонно:
«Наверх вы, товарищи! Час наш настал!
Последний парад под родными знамёнами!
Пусть враг видит доблесть и слышит наш гимн —
Мы в вечность уходим, но не покоримся им!»

И грянул оркестр, взметнулся сигнал,
И гордо пошёл бронепалубный крейсер.
Он вызов бросал, он на гибель шагал,
В бессмертие прямо нацеливши рельсы.
А следом «Кореец», канонерка-дружок,
Готовый исполнить свой воинский долг.

Шесть крейсеров грозных, и с ними конвой.
«Асама», «Чиода», «Нанива» — их свора.
Двенадцать стволов на один ствол прямой —
Безумная храбрость против приговора.
Но каждый матрос в том сраженье узнал:
Назад не вернётся, кто клятву давал.

Снаряды фугасные рвут такелаж,
Шрапнель высекает из палубы искры.
Но шлёт им «Варяг» свой ответный кураж,
И залпы его беспощадны и быстры.
«Асама» охнул, получив свой привет,
И враг ощутил наш разящий ответ.

Горит надстройка, пробоины в ряд,
И палуба стала багровой от крови.
Но пушки не молкнут, но флаги горят,
И русские парни суровеют вровень
С той сталью, что плавится рядом, стеня,
Под шквалом японского злого огня.

Изранен, избит, но не сломлен, не сдан,
Он долг свой исполнил до самого края.
И отдан приказ, чтоб не достался врагам
Крейсер, чья доблесть вовек не сгорает.
Чтоб вражеский флаг не взошёл на него,
На символ морского души торжества.

Открыты кингстоны. Холодная гладь
Приняла в объятья усталое тело.
Чтоб враг не посмел его стяг растоптать,
Команда на дно уходила умело.
И море над палубой тихо сомкнулось,
Чтоб слава «Варяга» навеки проснулась.

А рядом «Кореец», взорвав погреба,
Чтоб честь не досталась врагу на потеху,
Свою завершил, как велела судьба,
Морскую судьбу, не оставив и следа.
Лишь грохот и дым, как последний салют,
Сказали врагу: «Нас здесь больше не ждут».

И смолкли орудья. И в мёртвой тиши
Смотрели японцы, не веря глазам,
На стойкость и доблесть той русской души,
Что вызов бросала седым небесам.
Сам адмирал, поражённый борьбой,
Снял шляпу пред теми, кто принял свой бой.

Прошли десятилетья, сменились века,
Но в памяти флота, как вечный маяк,
Горит та легенда, сильна и крепка,
Про гордый, несломленный крейсер «Варяг».
И в каждом параде, в чеканном строю,
Матросы ту доблесть проносят свою.

И плещет волна у корейских камней,
Храня под собою и сталь, и отвагу,
И песню о славе российских парней,
Принявших на верность морскую присягу.
И реет над миром, сквозь бури и мрак,
Бессмертный, не знавший позора Андреевский флаг.