Зов. Продолжение. Он

Он
 
Он проснулся оттого, что почувствовал её присутствие. Не было ни шума, ни шагов. Просто сдвинулся воздух, словно нечто бесплотное вернулось в комнату и безмолвно заняло своё прежнее место.
 
Он знал, что это невозможно. Она ушла уже давно. Вышла из его жизни, словно из комнаты. Прошло два года. Или три? Он перестал считать. Перестал писать. Перестал надеяться. Но иногда — как сейчас — что-то возвращалось. Не образ, не голос, не память даже. Скорее, ощущение её изгиба в пространстве. Как будто тьма вдруг вспомнила её форму.
 
Он лежал на спине, не двигаясь, и смотрел в потолок. Казалось, если шевельнётся, нарушит ту зыбкую грань между сном и реальностью, где она всё ещё может быть рядом, где он всё ещё может почувствовать её без слов.
 
***
Они познакомились банально, в каком-то безликом офисе, совсем не так, как хотелось бы вспоминать. Работали в разных отделах, даже в разных корпусах. Виделись редко. Почти не говорили. Он долго не понимал, почему его тянет именно к ней. Неброская. Сдержанная. Зато — как ледяной луч в жаркий день: чёткая, настоящая, умеющая быть рядом, даже в молчании.
 
Кажется, она не была влюблена в него, по крайней мере, никогда не говорила об этом. Они встречались, гуляли, ночевали у него или у неё, редко обсуждая будущее.
Она приходила и уходила легко, не оставляя ни своей одежды, ни мелочей, даже зубной щётки. Как будто боялась, что любая вещь может стать якорем, который её удержит. Она говорила: «Ты слишком хочешь, чтобы было навсегда. А мне важнее сейчас».
Он тогда расстраивался, сердился, пытался задеть, но убеждал себя, что это отговорка. Теперь он знал: это было предупреждение.
 
Она исчезала постепенно, почти буднично ускользая от него, сходя на нет, как цветение или мелодия. Всё реже отвечала на сообщения, всё чаще откладывала встречи. И её чай… Он стал оставаться нетронутым. Она отпивала глоток и забывала чашку на подоконнике. Казалось, она уже не была здесь, даже сидя напротив. А потом ее совсем не осталось.
 
Сбитый с толку и растерянный, он не пытался удержать её. Но внутри было так, будто выдрали часть чего-то невидимого. Осталась лишь воронка, в которую теперь утекала его жизнь.
 
Он пережил её уход, как полагается взрослому человеку: ровно, с видимостью контроля. Работал. Ел. Даже пытался снова впустить кого-то в свою жизнь. Всё — зря. Ни в ком больше он не чувствовал той немой глубины, в которую нырнул однажды и больше не смог выплыть.
Теперь он специально заваривал чай и не пил. Только смотрел, как за пару дней на поверхности растекается тонкая плёнка. Словно память покрывается кожей. Словно само время становится таким же хрупким, прозрачным и горьким.
 
Её призрачные возвращения были сбоем реальности. Они не зависели от его воли или разума. Но он всегда ждал их, чтобы, хотя бы на миг, наполнить пустую форму, выемку от утраченного в своей душе, неуловимым, незримым, молчаливым её присутствием и назвать фантом её именем. Даже мысленно он не просил у неё тепла или утешения, он только хотел, чтобы она заполнила собой провал в его груди.
 
***
Было совсем тихо. Только дождь робко царапал стекло, будто хотел войти и не смел. Жалкий этот звук вызвал у него прилив сострадания: привет, товарищ по несчастью!
 
Он встал, не включая свет, прошёл по холодному полу, открыл окно, впустив в комнату дождь, колкий ночной воздух и запах мокрых листьев, тот самый, что врывался в его дом в осенние дни, когда она появлялась у него на пороге, тёплая, промокшая, в пальто, чуть пахнущем улицей. Он жадно вдохнул этот запах, а потом до опустошения выдохнул. И вдруг почувствовал, что в его выдохе больше нет стона. Только тишина. Как после долгого разговора, когда уже всё сказано. Словно кто-то внутри сложил оружие.
 
Налетел ветер, и распахнутая створка окна неловко столкнула в темноту двора чашку с застоявшимся чаем. Но он не рванулся за ней, а остался стоять и глядеть на пустой, чёрный город, и казалось, что город смотрит в ответ. Настороженно и безмолвно. Так же, как она.
 
А потом он заснул. Может быть, впервые не с болью, а с ощущением, что она наконец с ним. Пусть не рядом, внутри.
Как бутон, застывший во льду.
Как свет, свернувшийся в точку.
Как голос, который больше не зовёт, но и не стихает.

——————————
Начало: http://stihi.ru/2025/11/19/6345

Окончание: http://stihi.ru/2025/11/24/6226