Сено Пегаса

Кропотливой и долгой работы
Не любил беспокойный поэт.
Без того всем хватало заботы.
Уберечь бы любимых от бед!

Высылал он родителям деньги,
Чтоб в тяжёлое время помочь.
Да и Зине нужны были деньги,
От Сергея сынок там и дочь.

И подружке любимой хотелось
Прикупить что-то вкусное в дом.
Жизнь столичная так завертелась,
Что справлялся Есенин с трудом.

Но есть "Стойло Пегаса", где сена
Хватит всем, чтоб его пожевать.
К счастью, есть постоянная сцена,
Где стихи можно людям читать.

Осуждают другие поэты,
Что в кафе собирается сброд,
Но у них чувства Родины нету,
А ведь это наш русский народ.

Спекулянты приходят, но деньги
За билеты поэтам несут
И, подвыпивши там хорошенько,
Сами, как тот Пегас, громко ржут.

Кто-то слухи пустил: кокаином
В том кафе стали вдруг торговать.
Но Сергей своим нюхом звериным
Сразу чуял, кого выгонять.

Мог и матом покрыть, если нужно,
Рявкнуть так, что закроют все рот.
Но с собратьями жил очень дружно
И душою любил наш народ.


Многие поэты осуждали имажинистов, к которым примкнул Сергей Есенин и непрестанно обсуждали их:"Кафе открывают! Ходят в костюмах! Разъезжают на поезде! Кухарок нанимают! Матом ругаются! До чего докатилась русская литература!"

Своей манерой держаться, как и костюмами и фривольными фразами своих стихов, вроде „Исповеди хулигана“,  имажинисты бросали пыль в глаза своим менее удачливым товарищам.

Зашедший в имажинистское кафе Дмитрий Фурманов, недавний комиссар в дивизии Василия Чапаева, негодовал, делая дневниковую запись: «„Стойло Пегаса“ является, в сущности, стойлом буржуазных сынков — и не больше. Сюда стекаются люди, совершенно не принимающие никакого участия в общественном движении, раскрашенные, визгливые и глупые барышни, которым кавалеры-поэты целуют по-старому ручки; здесь выбрасывают за „лёгкий завтрак“ десятки тысяч рублей — как одну копеечку: значит, не чужда публике и спекуляция."

Омская газета «Рабочий путь» писала: «Шумят имажинисты во главе с Шершеневичем, Мариенгофом и Есениным. В каждой их книжке есть свой скандальный гвоздь, своя „сенсация“, очередной поэтический „трюк“.

Нарком Луначарский на страницах журнала «Печать и революция» назвал имажинистов «шарлатанами, желающими морочить публику».
Слово «шарлатан», которое Есенин будет использовать в своих стихах, — из этих статей. Его и его компанию так обзывали десятки раз.