Песня про случайною девоньку

А вам спою, настрою только лишь гитару,
про одну девоньку, не шлюху и не лярву,
про одну девоньку, пленительное диво,
бутылка водки, и фильтрованное пиво.

Когда блажен и на высокий путь тверёзый
не смог взглянуть ни до, ни после - было поздно,
мой поезд с рельс сошёл недалеко от Лося,
или Лося, но это было уже после.

Носила чепчик она серый, неприметный,
когда платформою пропали мы конкретно.
Она была из рода столбовых да ладных,
гулящих некогда в приталенных бушлатах,

чей род ещё был знаменит литературой,
её прадедушка сожительствовал с дурой
из иммигрантов, недорезанных в десятом,
или семнадцатом, - не разберёшься в датах.

Она была прекрасна, словно из Парижа,
на тусклых сумерках наивная афиша
блистала бликами, бескрылая царица.
Нам этой ночью предстояло с ней напиться.

По мерзлоте, согревшись водкою и пивом,
жизнь показалась нас, несчастных, погубила.
Под лавку ноженьки скрестив, блажен, кто трезвый,
а остальные пропадут любовной бездной.

И я пропал в четыре ночи... Что же боле?
Не отыскать меня в пьянящем чистом поле,
не на Ашукинской, не даже на Перловской,
где мог бы быть, но не был декабрист Волконский.

И ветер северный, порывистый, и долгий
трепал волос её кружительные ёлки,
реснички колкие, волнительные рюшки.
Мы из горла бухали водку, не из кружки.

Смущенных глаз её храня смиренный норов,
я был влюблён и пьян, как взятый мною город
коленно пал и взорван был, разбившись оземь
на тихой станции любви Лося иль Лося.

Ну вот опять струна дрожит, лады сбирая
платформой грифовой от края и до края,
как будто в чём-то виноват я перед нею –
ночною девонькой, пленительною феей.

Максим Новиковский