Бетонный Вавилон

Одревесневши, бинты загипсуют
Жилы предплечий и буйственный стан.
Маятник сердца трепещется буем.
Цель далека, как холодный Уран.

Вспыхнул восток на конце сигареты,
С "новым", сто раз тем, что пережил, днём,
Не покупав на автобус билеты,
Но мимо кассы мы рейсом идём.

Что ты расскажешь, булыжник шершавый,
Снова стеной до небес вознесясь?
Бахарей краше речей величавых,
Улиц пустых тротуарная грязь.

Смотрят с плакатов безликие лица,
Смотрят бездушные в душу глаза.
Есть ли надежда домой возвратиться,
Или же ждёт влёта в морду кирза?

В месяц распахнутых крыльев шинелей,
Или до стелек истрёпанных кед,
Мы ожидали указки и цели,
Ждали мы свыше какой-то ответ.

Мы прозябали, харкавшие кровью,
Крася подушки в багровый кумач.
В "стойло" привязанных, там, к изголовью,
Наш не слыхали отчаянный плач.

Только ли серой вина в том громады,
Не выпускавшей заблудших из лап?
Пряник прогорк. Кнут - не почва досады.
Кто Митридат здесь? А кто Эскулап?

Кто замурованным кровью готовый,
Быть для тарана к свободе ворот?..
Разве за истовым, к волюшке, зовом,
Не ожидаёт ещё поворот?..

Полно, Бабилима брат прокажённый,
Лоно кошмара и дом вечных снов.
Я поднимаюсь к тебе, непрощённый.
Смертным родившись, для казни богов.