Цикл Сто дней. Караганда октябрь 2025 года

Васильков оглашённые стоны,
хочешь солнышко — полный бидон?
Хочешь, вырежем Медные горы,
у меня есть приличный картон…

Хочешь, я на кларнете сыграю,
в высоту посылая сигнал,
чтоб Господь, что сидит там на крае,
улыбался и светло скучал…
__________________________________
Посвящено великому писателю и человеку Юрию Рытхэу

«Киткэн ямырын кэрэнын»   
               
Я послушен мерзлым словам, 
запятые сгоняя в стаю, 
Снег в палатке грустит Авраам, 
Средь кошерного мяса и чая… 

Караваны китовых дорог, 
костюмерные глазки красавиц — 
это Господа Свитка итог, 
в Полынье лиц волшбующих пьяниц…
_________________________________________________
Жизнь на мягких лапках
бежит к Краю —

Край, который лежит, мурлычет,
тает,

тает в жёлтом
луны романе

светом,

светом сердца касанья груди…

…летом….
_____________________________________-
Хочешь в танце вечернем Тай-чи 
или после монгольского чая, 
я тебе почитаю стихи, 
на перинах нежнейше качая… 
И смутится в глазах мотылёк, 
завальсировав горе в печали, 
и умолкнет тревожный звонок, 
гомонясь в парусиновой дали…
_______________________________________________
Речь рек, как кречет,
на крыльях несёт вдовий век.
Не правда, что время лечит — лечит всегда Человек!
Он собирает камни, латая сито-поддон,
и садит пальцами пальмы
в песок — и крестовый муссон…
___________________________________________________
Лес. 
               
Этот синий вечерний лес своими печальными стопами
мне тихонько под рёбра влез, разбредаясь чумазыми тропами.
И тропарь над болотом в высь поднимается аистом красным —
и кричит на болотах Выпь-
похотливо,
плешиво,
властно…
_________________________________________________
Сто Дней….
               
Парусины латунная дверь упирается в створ эстакады.
Очень важно прожить Сто Дней-
нет, не важно, а прям- таки надо…
И наступит другая жизнь:
карнавалы и карусели,
на столе — самогонка и гриб,
а в душе — на качелях метели…
______________________________________________
Ладони

Возьми в полутоне лихие ладони —
я ими брыкнулся от дна,
не в мягком вагоне, а на балконе,
мне петлю связала Луна.

Вязала и пела, да в бровки глядела,
манила руки серебром,
и тело хромало,
немело,
зудело, —
но пальцы шепнули:
«Потом"…
____________________________________________

Я с тобою прощально флиртую под курлыканье голубей,
дождь смывает ложадкину сбрую,
коронарной редакцией дней,
нет узоров из памяти улиц,
нет коктейля и капель вина,
есть усталые поцелую,
и осколки клубничного сна…
_____________________________________
Седые мальчишки…

Вот и кончилось лето,
на осколках роса,
зарево пистолетом
ослепляет глаза,

и туманные крали
уж не манят мальчишек седых,
и всё чаще — печали
тяжелят сон собак луговых…
____________________________________________________
Дворы моего детства.

Дворы моего детства
как господа Жернова,
размелют моё кокетство,
ведь память уже не та.

Нет запаха ожидания,
мозаика первой любви
обрушена ожиданием,
и дни её сочтены.

И всё ж, во дворы выпадая,
я слышу ребячий звон
и еду в трамвае, листая,
зелёненький «Декамерон»…
_____________________________________
Лоза

Знаешь, в горах есть Живая Лоза,
слёзы её мускатом зовутся.
Рядом — ручей и седая тропа,
птицы сквозь тучи смеются.

Дождь иль снег не пугают людей
вьюжными вечерами.
В доме поют, чтобы стало теплей —
слёзкам мускатным в оправе…
________________________________________
Невысказанное…

Ностальгия рождественских свеч.
Мне — сегодня, подарком.
Вот клубится солярная речь,
словно ладан, целующий арку,
в королевстве — наследный покой,
и зелёная тень виадуков,
а ещё — перезрелый король,
кладезь страхов и сытых недугов…
______________________________________________
Я купаю в душе стихи,
И люблю одну женщину — только…
Источился дневник — черновик,
Хотя вроде с утра был Колькой.
У литавр сыреет медь,
Сочетаясь с семейным игом.
И мерцает сердечная твердь,
Пульс моленья овинным шишигам…
__________________________________________
Очень странно, почти доматканно,
десантирует в город Зима,
потолочно-подвально,
желанно, желатиново
гнётся Страна.

Только дюйм до морозных укусов,
только вдох до зимних автострад,
но ребёнок, смотрящийся в Чудо,
улыбнувшейся Снежности рад…