Как жаль, что ангелом не стану

;Как жаль, что ангелом не стану,
;О, плоть земного естества!
;Ты держишь душу, словно в ране,
;Где кровь и глина — божества.
;
;Мне снятся белые одежды,
;И крыльев трепетный размах,
;Но пробуждаюсь я, как прежде,
;С земною пылью на губах.
;
;И в храме, сумрачном и строгом,
;Где ладан — призрачная тень,
;Я чую: я оставлен Богом
;Встречать свой человечий день.
;
;Мне не взлететь в лазурь немую,
;Где хоры стройные звучат.
;Я эту землю, плоть сырую,
;Одену, как терновый плат.
;
;Но не смогу лечить болезни,
;Отодвигать словесный вздор.
;Дано лишь быть святою песней
;Любви, что сам в себе возвел.
;
;Пусть ангел смотрит с укоризной
;С иконы, стертой и слепой.
;Я связан с этой дольней жизнью,
;С ее порочною судьбой.
;
;И нет пути. И нет исхода.
;Лишь тяжесть век и стылость рук.
;О, горькая моя свобода —
;Замкнуть земной, порочный круг.
;
;Но если в этом круге тесном,
;Где каждый шаг — паденье ниц,
;Я стану светом бестелесным
;Для чьих-то страждущих ресниц,
;
;И если боль моя земная,
;Как соль, разъевшая уста,
;Другого к жизни возвращая,
;Заменит мне ладонь Христа,
;
;Тогда, быть может, в смертном теле,
;В его страдании простом,
;Я стану ангелом на деле,
;Не помышляя о святом.
;
;И пусть не крылья — только плечи,
;Чтоб бремя ближнего нести.
;И пусть не гимны — только речи,
;Чтоб заблудившихся спасти.
;
;Тогда, приняв свою темницу,
;Свой крест, свой пот и смертный страх,
;Я отыщу свою частицу
;Небес — в заплаканных глазах.