Они I

//Я ищу тех, кто видит мир не как чистую доску, а как гниющее, но живое существо.
Кто из вас готов не просто согласиться, а развивать эту мысль?
Я ищу соавтора для этой «Черной Аллегории».
Напишите, если вы тоже чувствуете этот "уют" в распаде.
Я ищу не зрителей, а товарищей.//

(Звук настраиваемого радиоприёмника. Шум, треск, затем – чистота эфира. Голос, низкий и бархатный, возникает из тишины, как прибой из темноты.)

Голос (Мужской):
Слушай.
Слушай
скрип мачтовых сосен
в моих жилах.
Слушай,
как ветер твой,
пахнущий медью
и спелым персиком,
раздувает паруса
под ребрами моими.
Это не бой часов,
это – стук.
Стук твоего бедра
о бедро мое –
два камня,
высекающих искру
в пещере
забытых богов.

(Тихий шелест, как прикосновение ткани к коже)

Голос (Женский, шёпотом, близко к микрофону):
Твоя рука – картограф.
Тысячелетия ищет
истоки моей Амазонки.
Там, где джунгли
густеют до черноты,
где лианы пульсируют
синью под лунною лампой.
Ты говоришь:
"Здесь?" –
и река отвечает приливом.
"Здесь?" –
и водопад обрушивается
в бездну ключицы.

(Звук глубокого вдоха, переходящего в гул – словно пробуждение вулкана)

Голос (Мужской):
О, эти географии!
Твои холмы –
не холмы,
а дюны из горячего песка,
что плывут,
плывут под моими ладонями
сахарными барками.
Твой рот –
не рот, а шлюз,
где заперт Нил,
и я – фараон,
пьющий вечность
из треснувшего
кувшина жажды.
Мы – не два тела.
Мы – архипелаг.
Острова плоти,
соединенные мостами из пара,
порты:
пупок,
колено,
сгиб локтя –
куда причаливают
корабли желания,
груженые специями пота,
шелком мурашек,
золотом стонов.

(Музыка: одинокая виолончель, плавная, но с подспудным напряжением)

Голос (Женский, громче, нараспев):
Ты входишь –
и города рушатся во мне.
Акрополи ожидания –
пыль.
Колонны "почему" и "когда" –
щебень под ногами
наших босых богов.
Твои пальцы –
не пальцы, а корни.
Корни старого дуба,
что ищет воду
в моей глубинной темноте.
И находят.
О, как находят!
Родник бьет ключом –
фонтан из света и дрожи.
Я – почва.
Ты – дерево.
Кто кого пьет?
Кто кем держится?

(Звук нарастающего гула, как трансформатор под нагрузкой)

Голос (Мужской, страстно, почти крича):
Электричество!
Ток пробегает не по проводам –
по жилам!
От твоей луны-соска
к моему солнцу-языку!
От звезды-копчика
к галактике затылка!
Мы – динамо-машина!
Два ротора,
вращающиеся
в магнитном поле
взгляда.
Ты даешь –
я возвращаю умноженным.
Я отдаю –
ты преломляешь в спектр.
Мютюэлизм!
Взаимность!
Обмен!
Не "я взял" –
"мы сотворили".
Не "ты дала" –
"мы взорвались
новой туманностью
в созвездии Постели".
Наши атомы –
невольные шпионы,
меняющие лагеря
на границе кожи.
Кислород твой –
мой углекислый газ.
Пот мой –
твоя роса на рассвете.

(Гул достигает пика, переходит в тихий звон, как камертон)

Голос (Женский, измученно-блаженно):
Расплавь меня.
Как олово
в тигле древнего кузнеца.
Пусть я стану
рекой без берегов.
Пусть теку по твоим равнинам,
омывая базальтовые скалы
воли твоей.
Слей.
Сплавь.
Чтобы археологи будущего,
откопав один скелет,
не смогли сказать:
"Он" или "Она".
А сказали:
"Они.
Сросшиеся.
Как два тополя
в одном стволе
у реки Вечности".

(Долгая тишина. Только тиканье – то ли часы, то ли капли воды. Затем шёпот, почти неразличимый)

Голос (Мужской, шёпот):
Слушай...
Тише.
Мы еще дышим?
Или это ветер
гуляет в руинах
нашего единого храма?
В руинах...
которые строятся заново
с каждым ударом...
этого...
большого...
колокола...
сердца...

(Звук одного последнего, глубокого удара сердца. Затем – тихий, продолжительный выдох двух губ сразу. И снова – шум радиоприёмника, уходящий в ничто.)

(Тишина)