В Завод 3. Фармазонское

Выйду в полюшко в цветастом сарафане,
там синеет васильково горизонт, –
юбку платья, перепутав с парусами,
зыблет ветер – егозливый фармазон.
В зарослях травы горластый чибис
временами будоражит нежный слух.
Под июльским солнцем притомились
стадо коз и пьяненький пастух…

Зачин. В «Заводе» от Лики («Полевые страсти»).
Следующие три октета из «оченно ироническэго» опустим. Ради интриги (если кто-то завёлся, может сам нарыть).
И – Завершительное

Я такая вся – в прелестном сарафанчике,
пусть заценит патетический уход, –
пусть теперь живёт наивным мальчиком,
не познавшим изумительных высот…
Манит даль ромашками премудрыми,
слёзы высохли, – к чему теперь гадать?
Расцелую интригана в златы кудри я,
истомится от мучений – будет знать!

Вот. Лихо!!
Поехали...
Фармазон. Многозначное. Меняющее свои смыслы (значения) в угоду времени, ситуации, моде, настроению...
Словцо это «обрусело» с «лёгкой» руки любителей старины и, вероятно, тогдашних противников всего европейского. Где-то на рубеже XVIII-XIX веков. Не случайно в «мазоне» чудится что-то мерзкое и грязное (как бы – от «мазать»; пачкун этакий). Мол, англичанка всегда гадит (нам – чистюлям). Пусть тут – скорее, француженка, чем англичанка.

[Словом «фармазон» в старые времена называли вольнодумцев и нигилистов; оно употреблялось как бранное. Произошло оно в результате небольшой трансформации французского слова franc-macon – франкмасон, «вольный каменщик». Подобная метаморфоза случилась не только в русском языке: греческое pharmasonos произошло от итальянского frammassone, означающего всё тех же франкмасонов.]

А уж потом оно и вовсе превратилось в кликуху для розных жуликов и мошенников. В лучшем случае (как у Лики) им метили розных озорников. Егозливых гарэз («гарэза» – гэта наша, тутэйшае).
Заметьте! У Лики, в этой же строфе (с «ветерком-фармазоном») и чибис, горласто будоражащий нежный слух, устроился. Будоражащий! Смотри моё гримасничанье окол «Завода» (с «возбудь-будоражицей»).
А на том рубеже расейская знать и сама вполне отмасонила-пофасонила. До самого императора Александра. Но... Он их (ложи те) и запретил (1821).
В общем, как обычно, из одной крайности – в другую. По отношению к европейским модам. Сначала – слепо, а потом (якобы прозревши) – «даёшь скрепы!».
Посмотрим, однако, что творилось с этим словейком в моих ойкуменах.
Как с собственно «фармазоном», так и с повинными в оном франкмасонами и просто масонами.
Сами «вольные каменщики» (именно – франкмасоны) отметились лишь единожды.

Терпенье – лучшее лекарство.
Рецепт – банально немудрён.
Мы годы обратим в богатство.
И все невзгоды – перетрём.
Оревуар!
Других терзайте! –
Устав от тамошних «матрён»,
Стираю я следы на сайте,
Куда «коварно был внедрён»
Восточной ложи франкмасоном
И тенью датских королей –
Короче, важною персоной.
А я –
обычный дуралей.
Невинных шалостей любитель
И пересмешник-скоморох.
Оревуар!
                Плевать!
                Валите
До кучи вымыслов горох.
(Оревуар, 11.05.2016)

Не без «Гамлета», значит... И к чему такое шло – помню. О том – промолчу...
Понятно, что просто «масонам» у меня перепало куда больше. Потому – о главном. То бишь о то ли вульгарном, то ли о всего-то фривольно озорующем «фармазоне».
Прежде, чем озоровать самому, отдадим должное Классику.
«Евгений Онегин». Глава II. Строфа V.

Сначала все к нему езжали;
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышат их домашни дроги, –
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу прекратили с ним.
«Сосед наш неуч; сумасбродит;
Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино;
Он дамам к ручке не подходит;
Все да да нет; не скажет да-с
Иль нет-с». Таков был общий глас.

В общем – не такой, как все. Не в «как принято».
Вольнодумец. Шарлатан (кстати – тоже вполне французское-италийское).
Итак – «фармазон» от Вольфа Никитина. Самое имя которого – не только к Волку, но и к Вольнодумству.

Что было-случилось?
Намедни. В известные дни.
Отыгран Кобзон.
И отмаялась, снова, Марина.
Варенье горчило.
Вотще источался родник.
Лепил фармазон
на холстину мазок гуталина.
Менялись министры,
во благо народу,
за так.
«Смотрящий» в лучах
незакатного солнца купался.
В офшорах тенистых
кипел и плескался бардак.
Маразм крепчал.
Нависала зловещая пауза.
(Конец одного августа, 1.09.2018)

Так-с... Зацепа с «мазаньем» не обминули. А в конце, уже в аллитерацию, зашёл и «маразм», под бардачное кипение и плескание.

В нашей жизни безнадежной
закипают миражи.
За окошком полог снежный
кто-то вешкой ворошит.
Заговорщицки шаманит
вертопрах и фармазон.
Сдулись ярмарки в Шампани
Сникло графство Суассон
На проспекте Партизанском,
на погосте Куропат
в души весело вонзался
ветер, жуткий психопат.
(К слову... Слегка в Блока, 22.11.2020)

Ага! Здесь, как и у Лики, фармазоном вырядился ветер. Жуткий, но весёлый (озорной), психопат. Он же – заговорщик (вольнодумец) и вертопрах.
В этом (понятно, к каким событиям из того 2020-го) мне чудится что-то и из Саши Соколова («Школа для дураков»).
Когда я вертелся округ него, без «вертопраха», конечно, не обошёлся. Пусть того особенно и не «фармазонил». Чему теперь даже удивляюсь.

Гул стоит на обшарпанном шарике.
Разгоняет ветра Вертопрах.
Дежавю с колоколен Гардарики
в новгородских высоких дворах.
Монастырские стены раздвинутся
от разымчивой этой пурги.
Синусоидой выгнутся синапсы
и квадратными станут круги.
Я панургово стадо понурое
окуну в мировой океан.
Всех кураторов с их синекурами
насажу на коана кукан.
Белой розой, пеонами алыми
икебаны украшу букет.
И банальные списки с анналами
окантую самхитами вед.
(26-27.05.2016)

Просто Ветрогон (Сашин) шёл у меня чуть раньше

«И была девочка с очень большими глазами, с длинной черной косой и длинными ресницами, она училась на одни пятёрки, но она умерла примерно в седьмом классе, вскоре после Норвегова, к которому она питала счастливое и мучительное чувство, а он, наш Савл Петрович, тоже любил её. Они любили друг друга у него на даче, на берегах восхитительной Леты, и здесь, в школе, на списанных физкультурных матах, на этажах черной лестницы, под стук методичного перилловского маятника. И, возможно, именно эту девочку мы с учителем Савлом называли Розой Ветровой. Да, возможно, а возможно, что такой девочки никогда не было, и мы придумали её сами, как и всё остальное на свете. Вот почему, когда твоя терпеливая мать спрашивает тебя: а девочка, она действительно умерла? – то: не знаю, про девочку я ничего не знаю, – должен ответить ты»
(Саша Соколов. Школа для дураков).
---------------------------------------------------

Льётся с неба музЫка Орфея
Воздух – словно зыбучая смесь.
Я опять превращаюсь в нимфею.
Ненадолго. Навечно. Не весь.
Вот жучок в перламутровом панцире
По агатовой глади скользит.
И ажурная ветка акации –
Мимолётной любви реквизит –
Уплывает в далёко-неведомо.
Ветка-веточка! Штрих-завиток.
Эвридика. Орхестра. Календула…
Паровоза протяжный свисток.
Нет!
Свисток – Ветрогона. Ореховый.
Насылающий. Бодрый. Сквозной.
Роза-розочка! Фея Норвегова.
С архаичной вовек новизной.
(Витя Пляскин, 24-25.05.2016)

Притянул, значит... К «фармазону» – через «ветрогона-вертопраха».
Дальше... Снова конец 2020-го. Но фармазоном здесь – уже не ветер, а Вечер. Синий, Новогодний...

Столб в пятнадцать атмосфер,
словно Крест, ломает спину.
Человечек-Агасфер
весь согнулся, но не сгинул.
Сотни лет озябшим псом
лижет камни Подворотни.
Гасит свечи фармазон –
вечер синий, Новогодний.
Проклят Богом. А за что –
сам не помнит, сам не знает.
Всё окутано враждой.
Всюду наледь нарезная…
(Откликнулось 5..., 31.12.2020)

А свечка гаснущая «отфармазонила» мне и четыре года спустя.

Стихи… Пустая шалупонь!
Их пишут вздорные пииты.
Оне помяты и испиты.
Хошь в пЕтлю суйся, хошь в супонь.
Хомут на шее. Мутный сон.
Там детство скачет жеребёнком.
Но гасит свечку фармазон,
Да тают грошики в скарбонке
Осенних выморочных дней.
И карбонарий Грибоедов
Опять становится родней
Пегасом взмыленных поэтов.
Холуй Молчалин держит тыл,
Пиная Чацкого вдругорядь.
Хитёр! И дамам – не постыл.
С таким не будешь ведать горя.
Любовь?! – Бережевый эшарп.
Ну, год. Другой. Глядишь – увяла.
Невечен молодости шарм,
Как звон напыщенный кимвала.
А Сад скучает. По Весне.
Вздыхая, чуть по-философски.
Понеже. Ежели. Зане…
Былого Слова отголоски.
(Дразнилка. Незлая, 24.11.2024)

А «карбонарий» (Грибоедову – тоже, кстати, Александру Сергеевичу) – снова к «вольнодумству». А то – к Горю от ума. Уже не важно – насколько большого.
Ну, и последнее (если – именно с «фармазоном») залетело мне совсем недавно.

Знаю...
ЧтО не напишу –
невпопад и просто мимо.
У Наташки – свой «анкор» в «жёлтые дожди».
Солнце сбросит абажур. Станут грешницы любимы,
Злым судам наперекор. Всем
– или почти.
Где-то кончится война. Девки снова выйдут замуж.
Нарожают сыновей. Коврики соткут.
Голь на выдумку сильна. Ей палаты не по сану.
Вот и я, считай, плебей –
на баллады скуп.
Выйду вечером к Штыкам. Пару строчек подгадаю.
Остальное – Бог подаст. Лишь бы в перезвон.
Всё – не в стук, как Истукан. Будто в сочинском «Валдае»,
Где транслирует «кадастр» монстр Фармазон.
У него «Бородино», с «клерком» Пушкиным в засаде.
А у нас –
Наташкин День.  Пятое. Среда.
Эх! Сюда б – аккордеон. Димка б музыку наладил.
И во здравие квартет спел бы без труда.
(29.10.2025)

Ого! Адресовал-то – своей Наташке, а понапихал... И в «фармазоны» записал никак не «вольнодумца», а совсем наоборот.
«Ромашки» (мои) пока отдыхают. А «масоны» (просто)...
«Масонов» у нас носило вдоль и поперек. А посему – лишь одно. В стих (где «отмасонилось» у меня по первому разу). «В поисках героя» (Эдуарду Лимонову).

«Святое» бешенство души…
Не овощи, не «козье племя»!
Какой-то сдвиг или ушиб,
ещё в младенчестве, и семя –
и семя, как же без него! –
Пылает огнь неугасимый.
Любовь и Смерть. Наперекор
всему и всем. Кошмар Мисимы.
Ван Гога буйные мазки.
Лигейя По. Дрожащий Гоголь,
с ума сходящий от тоски,
такой щемящей и убогой.
Фашистов разномастных сонм,
от д’Аннунцио до Кодряну,
где разума глубокий сон
граничит с волею упрямой.
Не меньше россыпь «леваков»
с горящим взором Че Гевары.
Масонских рыцарей альков.
Плеяда геев. Кто – без пары,
а кто – с партнёром. Как ловчей.
Здесь важно «бешенство героя».
Его поступков и речей,
деталей, общего настроя.
Здесь можно Савинковым быть,
а можно Эдиком Савенко.
Врагу в лицо «Иду на «вы»»
швырять лимонкой без заминки.
(28.03.2015)

20.11.2025