Как Тургеневский Володя, я смотрю,
И лед встает в твоем отстраненном взгляде.
В тот миг я понимаю — я в петле,
Я отказался от свободы ради любви.
Он, помнишь, тоже мучился, страдал,
Скучал по своей Зинаиде, змее,
Любил ее — гадину и вертихвостку,
Писал слова, не зная, ради чего,
И часто плакал, получив удар,
Пытался оправдать ту перед собой.
Есть в этом что-то низкое, больное —
Желание склониться, быть рабом,
Возвысить образ до святого знака,
Покорно исполнять чужую волю.
И сладость — предать себя анафеме,
Отлучиться от земного бога,
Как грудничок, отнятый у матери,
Потерять пищу и спокойствие.
Но это чревато, друг мой, болью,
Летальной, если не спасёшься.
А чаще — просто шрамами в душе,
Детскими травмами, что вновь живут,
Когда в поту, от ужаса проснувшись,
Ты вопрошаешь имя — и рыдаешь,
Зовя того, кто стал твоим адом.
Об удавке
© Copyright: Дмитриева Ника, 2025
Свидетельство о публикации №125112003708
Свидетельство о публикации №125112003708
Рецензии