Пианино, которое не хотело стать баром

  Вчера двигали пианино по лакированным полам... Как по сердцу ножом. Мне нужно было их не поцарапать ни в коем случае, ведь это я их облагораживал. А жене нужно было, чтобы дневной свет падал под определённым углом на ноты, в которых была зашифрована музыка...
У самого Пианино никто не соблаговолил спросить:
"А хочется ему быть в очередной раз передвинутым?" Сказывался его весьма почтенный возраст. Да и хотя не частые переезды, смены хозяев и местожительства,  вместе с ними наложили свой отпечаток. Начиная с обшарпанных педалей и закачивая весьма потёртым пюпитром. Отвалившееся колёсико делало его похожим на рояль... Но и этого малого отличия хватало для особой гордости
собой.

  Как основной рабочей силе, мне нужно было передвинуть сам инструмент. Всё по классику... Не хотел носить ноты, - носи пианино. Уже хорошо, что не рояль. И передвинули таки со скрипом.Не только моим... Но аккуратно. В угол. Лежу,  дышу, отдыхаю. Перед глазами мушки-звёздочки... И даже скрипичный ключ со знакомым вензелем возник ниоткуда. Учили нас в советской школе. Вот и вспомнилось. Во, как стрессануло. Убедился, тяжела шапка Мономаха.
Глубоким вечером засыпал под "Лунную сонату" Бетховена, которую воспроизвёл взбудораженный мозг.
Потом были и другие композиторы. Приснились, понятно.
  Утром, после завтрака и обмена мнениями, думали, что бы этакое сварганить не лирическое?..
Сварили борщ в четыре руки. Всё это время пианино сиротливо скучало на новом, выделенном ему месте, пытаясь ещё более украсить собой красный угол. Черный цвет по-прежнему съедал пространство. Прохладный ветер, задувая в форточку, небрежно листал ноты, как будто искал музыкальное произведение, соответствующее моменту. И ведь нашёл! Удивительное совпадение. Как раз открыл самое осеннее из всех - "Ноябрь" П. И.Чайковского.
Я словно услышал колокольчики и игривый стук копыт по первому снегу из моего детства, да, да, те самые школьные "музыкальные часы", проходившие в ялтинском театре им.Чехова, где нужно было соответствовать моменту и впитывать культуру, а нам, мальчишкам, так хотелось сбежать и поиграть в снежки. Тем более, что снег в ноябре на юге был чудом.

  Вот и сейчас мне вдруг захотелось что-то изменить. Например, погоду. Но это было не в моих силах.
А что, если рояль покрасить в белый цвет?

  Услышав такое предложение, Пианино, молча согласилось.
Всё лучше, чем стать баром...
Такое предложение оно слышало всякий раз перед очередной передвижкой. Становилось страшно за свой внутренний мир...
Ужасно было представить основную часть себя металлоломом, отданным за сущую мелочь вечно матерящимся мужикам. И более того, ощущать себя набитым "красивыми" бутылками различного содержания. "Да тебе, хозяин, столько и не выпить", - говорила с обидой в нём каждая клавиша. Им вторили отдавленные хозяйскими ногами педали. У них были свои счёты с хозяином (он часто их называл " тормозом" и "газом"). Крайняя левая обижалась больше. Ей так хотелось сказать в пику: "Сам ты тормоз". Но природная интеллигентность не позволяляла перейти на личности...

Продолжение будет.