мины

я изучил все карты преисподней;
я знаю вкус и пепла,
и свинца.
и в этой жизни,
серой, прошлогодней,
я не искал ни смысла,
ни венца.

мой мир — туманный,
выцветший гобелен,
где каждый шов —
обман и суета.
мой каждый день мучителен и беден,
и в каждом слове —
только пустота.
я шёл один сквозь
сумрачные залы,
где эхо повторяло слово
«смерть».

мне скалы заменяли пьедесталы,
и я привык под ноги не смотреть.

но в этом царстве вычурной печали,
где даже свет похож на полумрак,
твои шаги нежданно прозвучали,
как в тишине единственный верный знак.
и твой приход — нелепый,
неуместный,
как орхидея в склепе вековом, —
разрушил мой покой,
такой прелестный
в своём упадке мёртвенном,
больном.

 и вот теперь, когда весь мир
—
руина,
когда надежда
—
вымысел и ложь,
когда под каждым камнем скрыта мина,
и каждый вздох пронзает словно нож,
я позабуду страх и осторожность,
оставлю мудрость прошлых
горьких лет.
ты — главная моя неосторожность,
мой самый сладкий,
гибельный
обет.

возьми же руку — тонкую,
безвольно
повисшую,
как сломанная плеть.
мне будет даже радостно и больно
в огне последнем рядом догореть.
сожми ладонь.
и я, закрывши веки,
пойду с тобой сквозь этот
ад земной.
пусть насмерть ранят
травы-человеки,
пусть взрыв расчертит небо надо мной.

я сделаю свой шаг в траву и глину,
туда,
где смерть готовит свой приём.
ведь если суждено мне будет сгинуть
—
какое счастье сгинуть нам вдвоём.