У врат очищенья. Путь накануне прощения

И вот пришли они в долину тихую,
Где сосны старые воспели тишину,
Где гладь озёрная, прозрачно-личная,
Хранила вечности заветную весну.
"Войди,—природа им шептала сладостно, —
В обитель, где свой душа найдёт покой,
Где всё былое, горестно и жалостно,
Становится под небесною силой".

Он слышал листьев в тихом шествии,
И эхо горное вдали ему звучало,
И в каждом шаге — отблеск возрождения,
Что сердцу утомлённому сияло.
И видел он: в тумане над водою
Вся жизни им раскрытая краса—
Не призраки с их призрачною тьмою,
А вечная и с тем трепетная связь.

"Взгляни, — звучало в шепоте ручья, —
Как ива над водой склонила ветви,
Она грустит, но в горести своя
Хранит для мира зелени приметы".
И узрел в прозрачной он глубине
Свой образ, но преображённый, новый,
Где в строгих чертах на печальном лике
Уж проступал покой судьбы суровой.

И с небес, в сияньи кротком, ясном,
Сошла к ним благодать в тиши ночной,
Не в буре, не в порыве страстном,
А в трепетной, смиренной глубиной.
"Выбери,— звучал тот глас спокойный, —
Остаться здесь, где вечный идеал,
Иль в мир вернуться,в шум его застойный,
Где новые мечи твой дух ковал".

И он, в её руке почувствовав ответ,
"Изберу я путь, где долг и скорбь земная,
Где каждый шаг — за светлый свой обет,
Где жизнь — и крест, и благодать святая".
И дрогнули верхушки вековых берёз,
И озеро лучами заиграло,
И пронеслось:"Ты свой свершил вопрос",
И эхо в горных скалах замолчало.

Так завершился час уединенья,
Но не борьбы — душа её легка,
Ведь в каждом миге — новое рожденье,
И нет конца дорогам мудреца.
И в предрассветный час, когда так чисто
Светил на землю небосвод родной,
Они пошли тропою золотистой,
Неся в душе и мир, и покой, и строй.