***

Не-а. Ничего не получится. Мониторы погасли.
Это и было сознанием - множество шипящих картинок.
Ты заметил, что боковым зрением всегда следил за ними. Разве
Теперь хоть что-то происходит,
                если оторвать взгляд от пыльных ботинок?

Анархия - величайшая из бесполезных теорий,
                ибо вся про свободу.
Мальчики и девочки бежали слева направо,
                а потом справа налево по экрану.
И чем больше в броуновском движении участвовало народу,
Тем слышнее был призыв мертвеца:
                - Сегодня поздно, а завтра рано!

Мои друзья на первый-второй рассчитались,
                и все связи распались.
Их измучили постоянные, надоедливые, колющие помехи,
Они в скорлупки одиночеств сначала вжались,
Потом поплыли в них по алюминиевой реке из варяг в чехи.

Потом матери жадными чайками
                накинулись на новостные программы,
На клекочущем волапюке громко кричали,
                хлопотали крыльями и хватали объедки.
Слушали, как по соседству в квартире
                чужие детки разучивают гаммы
И двигают, двигают, двигают тяжелые табуретки.

И вот подошла пора чёрно-белых, завешанных,
                как зеркала простынями, воспоминаний.
Записи отобразились, размазались,
                раскрошились, стёрлись, не сохранились.
И всё пытают и пытают враги кибальчишей во вражеском стане,
Уморились, наверное, со счёту, бедные, сбились.

И тут выхожу я весь в белом и красном,
Я декадентски истекаю клюквенным соком,
           высыхающим вокруг шеи треугольным галстуком пионерским.
А ты горячишься, что всё зря, всё бессмысленно
                и совершенно напрасно,
Но настоящий историк, как пионер, должен быть глупым и дерзким.

2017
"Окликнутый"