Живи Сейчас! Урок от Мотылька

Извольте, сударь, басню в старом стиле,
По слову вашему, как будто на кону
Стоит вся жизнь в последнем том усилье,
Чтоб в три секунды постичь её одну.

Жил-был Сурок, почтенный семьянин,
В норе глубокой, тёплой и сухой.
Он был себе и раб, и господин,
И превыше всего ценил покой.
Запасов полны были кладовые:
Тут зёрна отборные, золотые,
Там корешки, что слаще всяких дынь.
Сурок наш думал: «Жизнь моя – аминь!
Всё счислено, оплачено с лихвою,
И впредь ничто не тронет под землёю.
На что мне солнце, ветер, небеса?
Пустая, право, это всё краса.
Гарантия – вот истинное благо!»
И впал в дремоту, сонный бедолага.

А рядом, на лугу, под сенью ив,
Резвился Мотылёк, беспечен и красив.
Он жил всего-то день, иль два, от силы,
Но как же все эти дни ему были милы!
Он пил росу с тюльпановой каймы,
Кружился в танце с пчёлами взаймы,
Он видел, как заря румянит горы,
И слушал трав полночные узоры.
Он знал, что смерть вот-вот взмахнёт косой,
И потому был пьян от красоты земной.

Сурок, зевнув, наружу высунул нос,
Увидел Мотылька и задал свой вопрос:
«Куда летишь, безумец? Что за спешка?
Вся жизнь твоя – пуста, одна потешка!
Ни кладовой, ни норки, ни запасу.
Ты отдан ветру, случаю, сглазу!
А я вот – в безопасности, в тепле.
Мой век пройдёт в уюте, не во зле.
Искать покой – вот мудрость, друг мой сирый!»

А Мотылёк, кружась над этим миром,
Ему ответил, крыльями звеня:
«Твой век – лишь сон, что длится дольше дня.
Ты спишь в своей оплаченной темнице,
Не видя, как пылают в небе птицы,
Как пахнет клевер, как поёт ручей.
Ты просишь у судьбы гарантий и ключей,
А жизнь – она не требует залога!
Она – лишь миг, подаренный от Бога.
И я в сей миг стараюсь всё успеть:
Увидеть, полюбить и умереть!
Покоя ж зверя, друг мой, нет на свете.
Он – лишь в мечтах у тех, кто спит в кювете».

Сказал – и ввысь! В последний свой полёт,
Туда, где солнце своё золото льёт.
Сурок же фыркнул, в норку семеня:
«Пустое всё... А ужин у меня!»

Мораль сей басни всякому ясна:
Кто жизнь свою проводит в виде сна,
В погоне за покоем и достатком,
Тот запирает мир за крепкою оградкой.
Он в безопасности, но в той же и тюрьме,
И видит свет лишь на своей стене.
А тот, кто, зная краткость бытия,
Не ищет тишины у сонного ручья,
Но пьёт всей грудью ветер перемен,
Тот истинно живёт, пускай всего день.
Ведь мир прекрасней выдуманных снов,
Когда ты зряч и ко всему готов.