5 вороных

Февральским утром, в ледяном тумане,
Мне выдали билет на этот рейс.
Не тачку, не коня — как в старом балагане —
А сразу пять! Весь мой иконостас, мой кейс.
Они храпят, копытами взрывая
Замёрзший грунт под тяжестью оков.
Одна упряжка. Дикая. Живая.
И я — один на пятерых бойцов.

Пять бешеных коней в одной упряжке!
И каждый рвётся в сторону, на срыв!
Один — в любовь! Другой — к рюмашке!
А третий — в драку, обо всём забыв!
Четвёртый тянет в яму, в безнадёгу!
А пятый — к солнцу, из последних сил!
И я держу проклятую дорогу!
Я их впрягать в неё и не просил!

Мой левый конь — он чёрный, как обида.
Мой правый — белый, как пустой обман.
А в центре — рыжий, бешеный с вида,
Он мой азарт, мой вечный ураган.
Два остальных — то страх, то безрассудство,
То тянут в грязь, то в облака зовут.
И вся моя судьба — это искусство
Плести из этих демонов маршрут.

Пять бешеных коней в одной упряжке!
И каждый рвётся в сторону, на срыв!
Один — в любовь! Другой — к рюмашке!
А третий — в драку, обо всём забыв!
Четвёртый тянет в яму, в безнадёгу!
А пятый — к солнцу, из последних сил!
И я держу проклятую дорогу!
Я их впрягать в неё и не просил!

И вожжи режут яростно, до крови.
Мне шестьдесят, я на ногах стою.
И в каждом мускуле моём, и в каждом слове
Я просто... эту... упряжь... узнаю...

Держу... упряжку...
Им не сломать... мою...
Судьбу...
Мою...