Сказка про Беса

Чертовщина, чертовщина! —
Закричала вдруг Людмила.
Пальцы кучкой сложила,
Себя три раза окрестила.

Идя дорогой через лес,
Встретился ей дядка-бес:
Борода, смешной наряд,
Чумазая морда, дикий взгляд.

Ростом вовсе не велик,
Хитер взглядом, видом дик.
Глаза черные — угли,
Бородавки, три ноги…

Как замолвил он словечко:
«Мол, замерз, нужна мне печка,
Да и поел бы я от пуза,
Прикупил кафтан, рейтузы…

Принял баньку бы с утра,
Погонял бы сорванца,
Выпил чаю да с конфетой,
И уснул бы до обеда…»

Усмехнулась тут Людмила:
«Ты ж — нечистый! Где же сила?
Должен жечь, сверкать огнём,
А не стучать зубами в нём!»

Бес смутился: «Да ну глупость!
У нас нынче эко-скупость:
Котлы, пекла — всё на квотах,
Вот и мёрзну в поворотах».

Нынче дорога еда:
Кефир, квас да потроха.
Не хватает мне зарплаты,
Три копейки для оплаты…

Чтоб наряд себе купить,
Душой нужно покривить …
Почку дорого  продать,
Чтоб расходы оправдать…

Бес вздохнул: «Да времена…
Вот раньше жили — красота…
А теперь у нас реформа:
“Пугать люд по строгим нормам”.»

Выдали мне в первые раз
Инструктаж на целый час:
Как стоять, не шмыгать носом,
Как пугать людей по ГОСТу.

Запрещён теперь мне вой —
«Слишком резкий, слишком злой».
И пугать по ночи строго
Лишь с восьмого до второго.

Даже форму мне сменили,
Жилет с подсветкой нацепили.
Теперь стою — весь в огоньках,
Как игрушка на пеньках.

А я — бес, не чистый, злой,
Противен мне людской покой.
Ну, вернее… злой бы был,
Если б норму не учил.

Ну как это? Я ж — нечистый!
Я не создан быть лучистым.
Говорят: «Улыбку шире!
Будь приветлив, будь в эфире!»

Так стою я, не ропщу,
Только тихо «бу» шепчу…
Но кому теперь до «бу»?
Все в наушниках бегут.

Выделили мне планшет,
Сказали петь пятый куплет.
Представляешь? Бес поёт!
Люд же со смеху помрет …

Я сомлел — ну что за мир?
Где мой страх? Где адский пир?
Вместо вопля, мрака, кары
Хлопают, как Примадонне в баре!

Совсем жизнь пошла не та —
Бес не бес, а ком добра…
Скоро, чую, скажут сдаться
И в соцслужбу записаться:

То бумажки разнести,
То снег в парке подмести,
То собачку отыскать —
Где ж мне ад-то вспоминать?!

И стоит он, бедный, в шоке,
И рассказывает сроки,
Как по нормам и таблицам
Бесу нынче надо злиться.

Людмила слушала, кивала,
Хмыкнув, плечиком пожала:
«Ну дела… совсем дела…
Что же бес — одна беда!

Вместо страха, вместо рога —
Нормы, планы, форма строго.
Что за время, что за нравы?
Раньше бес — гроза и слава!

А теперь, как говорится,
Нужно с нормами мириться…»
Она ему: «Ты перестань.
Ты же бес, ты леса царь!

Что б законы ни кромсали —
Будь хитрей любой морали.
Ну, щипни хоть комара,
Вздрогнет где-нибудь душа —

Так и знай: твоя работа
Лес хранить, беречь болото».
Бес аж весь затрепетал,
Плечи выгнул, хвост поднял:

«Может, правда… чёрт возьми…
Мы ещё кому страшны».
И, вскочив, сгорбатил вид,
Заурчал, заскрежетил:

«Вот она — моя порода!»
И исчез — под зов природы!
Людмила вновь перекрестилась,
Пред лесом низко поклонилась,

Ускорив шаг, пошла домой…
Пока бес не слишком злой…