Игра города. Сонет-селфи 2

.

 
#школа_сонета_литературные_практики
#система_оценки_поэтического_текста
#игра_города_сонет_селфи


ИГРА В ГОРОДА (ПРО СТО) 13-24

СОДЕРЖАНИЕ

КИСЛОВОДСК (ti). Хвалебных од безмерный хоровод
КЕРКИНИТИДА (es)  Не имя – заклинание богов
АЗОВ (ti) Увядших яблок сладко-горький привкус
ВОЛОКОЛАМСК (lf). И вороны над старой колокольней
КАЛИНИНГРАД (lf). На дюнных гребнях многих лунных миль
ДЖАНКОЙ (ti) Степное солнце, выжженный простор
ЙОШКАР-ОЛА (lf). Реальность дней, инверсия дождей
АЛАТЫРЬ (ti) Здесь тёмный ельник и туманный сон
РЖЕВ (lf). Не Ржев, а запылённая икона
ВЯЗЬМА (es). Возможно, между небом и землёй
АЛДАН (ti). Пиши Алдан – читай-считай Алтын
НОВОЧЕРКАССК (lf). И сразу – степь за ивовым плетнём

 
============================_ss_========



КИСЛОВОДСК (ti). Курортный парк

Хвалебных од безмерный хоровод –
Комфорт, уют, цветенье, наслажденье!
А я ловлю чуть слышимое пенье –
Свист чечевицы у лечебных вод.

Палящие лучи смягчает тень
Павловнии, и бабочек пятнистых
Мелькает стайка возле горки мглистой.
И тянет, тянет негу долгий день.

Журчит Ольховка, талая водица
Её не хуже тех лечебных вод,
Что пьёт со смаком весь честной народ
И все не может столько лет напиться.
А жизнь вокруг смеётся и лучится,
И кружит, кружит дней круговорот.


КЕРКИНИТИДА (es)

Не имя – заклинание богов –
Керкинитида. Может это снилось?
Здесь в каждом камне след былых веков.
А кажется порой – не изменилась.

Всё тише звуки греческих шагов.
Но дышит в ней неведомая сила.
Не каждому дана такая милость
Свой голос не забыть в плену песков.

Хранит черты прекрасные гречанки
Изящный чернолаковый кувшин.
И прячет голубой аквамарин
В своих глубинах блеск монеты манкой,
Что некогда была здесь госпожой,
Пока не наступил рассвет чужой.


АЗОВ (ti) Гнездо историй

Увядших яблок сладко-горький привкус,
ветров прибрежных томно-жгучий зов,
вперёдсмотрящий старый сочный фикус
у снежных занавесок-парусов.

В краю благим теплом благословеный
вчера, во веки вечные и днесь,
гнездо историй страстно вьющий здесь,
рыбацкий вязкий мир сквозит по венам.

Журавль живет под небом бирюзовым.
Творится день – свеча, поклон, амвон.
Прохладный, приносящий дождь муссон.
Мальчишки дружба с псом своим дворовым.
И где-то тайный, в недрах под Азовом
Незрим былого Танаиса сон.


ВОЛОКОЛАМСК (lf). Никольский… Воскресенский…

… И вороны над старой колокольней
Не кружат – просыпаются из дней
Крупой… И им становится трудней
Летать, собой питая тяжесть неба.

Их хриплый грай – не сладкие хвалебы –
Просторам дольним кажется родней,
Всё безразличней и всё холодней,
Всё панихидней, горше… Всё застольней…

Любая память кажется безвольной,
На сорок сороков себя бедней,
И стены храмов в ноябре бледней…
Ржой на две трети съеденные скрепы
В их плоти белокаменной видней
Во времени, уже не богомольном.

 
КАЛИНИНГРАД (lf). Куршская коса, Танцующий лес.

На дюнных гребнях многих лунных миль,
Древесных мускул напрягая вены,
Танцуют сосны под напев сирены, –
И пусть тому никто их не учил.

Балетный арабеск изящно мил,
Хоть пластика их па несовершенна, –
Кривые тени на песчаной сцене,
И выпрямиться нет ни прав, ни сил.

А рядом – царство водяной стихии,
И волчьи стаи волн, сбиваясь в вихри,
Бросаются на берег золотой

И спин их напряженные изгибы
Предсказывают пустоту и гибель
Любым мечтам, любой душе живой.


ДЖАНКОЙ (ti) Геотермальный источник.

Степное солнце, выжженный простор,
Седой травы сухие завитушки.
Две сойки неразлучные подружки
Пикируют на дальний косогор.

Парит источник, йодная вода
Бурлящей пеной бьётся в стену ванны.
Смакует мир джанкойская саванна.
Всему теперь тут горе – не беда.

За далью даль клубится неустанно.
И глазом не объять, и мысль летит,
Как над добычей ястреб в аппетит,
Туда где солнце льёт лучи фонтанно.
Тут всё певуче, длинно и жеманно.
И центр земли ослабил свой магнит.


ЙОШКАР-ОЛА (lf). Йошкин кот

Реальность дней, инверсия дождей,
В придуманном, не прожитом пространстве –
Из декораций кукольного царства,
Из бутафорских ярких мелочей.

Марийский сон из множества огней,
Из лемминг-линий, звёздного шаманства,
Архитектуры миражей, убранства
Бульваров, набережных, площадей.

Искусственность – не недостаток – вера,
Что через пару лет игра в дома
Откроет в новую реальность двери.
И Йошкин кот мурлыкнет в тихом сквере
И Пушкину, и Брюгге, и чума
Его дери, – пусть лучше так, чем серость…


АЛАТЫРЬ (ti) Камень-талисман

Здесь тёмный ельник и туманный сон
И воронов круженье вековое.
Забудешь ли предание седое,
Напомнит их крикливый унисон.

Наверно, здесь Смородина текла
И камень бел-горюч стоял незыблем.
Сура – сегодня, берег кручей вздыблен
И вечера из пепла и стекла.

О, Феникс-птица, ты ещё живая?
Взметнись, воскресни, сбей с души туман!
Эрзянский пусть пробудится шаман,
Пусть жизнь его хоть сто сороковая —
Даст каплю крови новой, поднимая
Из самой бездны камень-талисман.
 

РЖЕВ (lf). Ночь в домике настоятеля храма.

Не Ржев, а запылённая икона,
Оставленная на изнанке дней,
Всё светится, становится видней,
Что и в рассветный час квадрат оконный.

Нет места суете. Заворожённо
Смотреть на этот свет из ноябрей
И понимать: не ночи путь длинней –
Путь благодати, верой освящённый.

Полунощницы эхо всё ещё
Томится в пятистенке Вавилона
Души, так и не принявшей полона
От духа, что ещё не окрещён
Любовью вечной облетевших крон;
Небес, что стали колокольным звоном.


ВЯЗЬМА (es). Синий лён.

Возможно, между небом и землёй
Есть тайный сговор вечного свиданья.
Читая древний свиток мирозданья,
Встаёт луна над Вязьмою – рекой.

Твой мир высок, а мой за суетой
Не видит первозданного сиянья.
В надежде на последнее признанье
Плывёт луна над Вязьмою – рекой.

Судьба дразнила пряником печатным,
Как щедрый коробейник в день поста.
И льны ложились нитью для холста,
Очистившись от плевел троекратно.
Но день не умирает безвозвратно,
Он птицею взлетает в небеса.


АЛДАН (ti). Город Золотой

Пиши Алдан – читай-считай Алтын
Вот Город Золотой где прячет корни,
Трудяга неусыпный и упорный,
И выстраданный, потому любим.

Цветущим летом прячется в листве
Звездчатка, посыпая семенами –
Детишками с простыми именами,
И ветер кружит ими вдалеке.

И родиола –  корень золотой,
И пижма –  всё под стать родным просторам.
Всё золотится – реки, косогоры.
Обосновалось солнце на постой,
Оно-то неизбывно щедротой.
И ловят золотые искры взоры.
 

НОВОЧЕРКАССК (lf). Казачья степь

… И сразу – степь за ивовым плетнём,
Сухой ковыль, сарматское раздолье,
Широкий Дон и высь над ним, соколья, –
Единство трёх стихий в кругу одном.

Четвероногий ветер с седоком –
Поймай его, и в месте том застолье
Заголосит, польётся по подолью
Креплённым кровью, дорогим вином.

И снова степь, теперь уже полынья,
Горька, как дым костра, стоялый мёд.
Кухоль, толока… Что забыть черёд,
Измерить ледяной декабрьской стынью?
Пока ещё вбивает в землю клинья
Слепых дождей небес свинцовый свод.






.