По ту сторону океана Глава 8

Глава 8 Длинный хвост. Синие льды.
Истинная дружба – одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными…
Артур Шопенгауэр
Вагон оказался пустым, не считая мужчину с моржовыми усами, который спал, издавая свистящие звуки, и молодого человека, который уткнулся в огромную книгу с черной обложкой. Утро было раннее, значит, и удивляться было нечему. Беглецы прошли в конец вагона. Не сказать, что вагон был комфортабельным, но достаточно удобные лавки, обитые темно – зеленой тканью, вытертой с годами. На окнах висели занавески. Мистель, садясь, отодвинула одну из них, чтобы видеть проплывающий пейзаж. За ночь путники устали. Леон уснул сразу. Остальные вошли в возраст, когда приключения изматывают, но приносят и бессонницу. Лорелей глубоко вздохнула, слишком отчаянным началось ее возвращение домой, но ее размышления прервал тоненький писк «ту-ту». Даже королева открыла глаза, чтобы посмотреть на происходящее. На ладони Чада по кругу бегала миниатюрная модель паровоза сине- фиолетового цвета. Он пронзительно свистел, из его трубы шли лиловые колечки.
- Чад, где ты его взял? – кудесница говорила шепотом, будто староста был рядом.
- У Мангуса. Он был самый маленький, самый несчастный. Получилось забрать только его.
- Но ты же рисковал?! Рисковал всеми нами!? – Лорелей прикрыла глаза, но акробат ей ответил.
- Иногда риск лучше, чем бездействие ради справедливости.
- Вы считаете, что воровство можно отбелить героическим благородством? – Мистель так и не смогла уснуть, поэтому решила вступить в разговор. Королева согнулась при словах, чтобы ослабить давление шнурков, ноги после длительной прогулки отекли.
- Я не спорю, дорогая моя императрица, что воровство остается воровством, в любом случае. Но, если вы призываете мою совесть, то она глуха к такому человеку как Мангус. Если бы можно было забрать их всех, я бы забрал, потому что они томились в его клетке. Но никто не имеет право садить живое на цепь, ради своего удовольствия. Не думаю, что он достал их честным путем. Мой поступок не самый красивый в мире, но я поступил бы также снова. Что касается, что я рисковал всеми. Мы постоянно находимся в риске. Как и наше странное путешествие - нелегкая пешая прогулка. Давай на чистоту, ваше чарующее величество, то, что мы ушли из лап Мангуса, нам просто повезло. Повезло в том, что он жадный гнусный
- Я надеюсь, ты не закончишь предложение. Ты все равно его выкрал. И потому, как он радостно бегает по твоей руке, значит, не все еще потеряно.
Самым интересным был тот факт, что когда Леон проснулся. Паровозик привел его в восторг, в отличие от королевы и кудесницы, он считал Чада не  вором, а наоборот, подчеркнул, что он – освободитель угнетенной души. Если бы он знал его задумки, он, Леон, непременно ему помог бы. Лорелей спорить не стала. С Леоном она поговорит после путешествия. Чаровница выглянула в окно, так как паровоз останавливался на очередной станции, где столпилось достаточное количество народа с чемоданами, рюкзаками, корзинами. Пейзаж постепенно менялся. Здесь было теплее. Снег еще не достиг этих земель, поэтому местами цвели цветы сине – алыми ковриками. А где  - то был желтый листопад листьев. Ехать было еще пару часов до конечной станции. Путникам все же удалось вздремнуть. Когда Чад открыл глаза, то почувствовал, как Лорелей во сне положила голову ему на плечо. Кудесница уснула глубоко, но даже во сне чувство беспокойства не покидало ее.  Лавка была достаточно большая, поэтому мужчина развернул Лорелей и положил ее голову к себе на колени, снова проваливаясь в сон.
Акробата разбудил толчок, паровоз снова двинулся с очередной станции. Они уже долго были в пути. Солнце покатилось к горизонту. Мистель и Леон до сих пор спали. Лорелей же не было. Чад закрутил головой в беспокойстве, пока не увидел идущую кудесницу в проходе, она несла пакет с едой.
- Почему ты меня не разбудила? Это может быть опасно хождение одной!
- Ты так сладко спал, что я не решилась тебя разбудить, - Лорелей немного приукрасила свой ответ. Когда она проснулась, то поняла, что спит на коленях Чада, данное обстоятельство привело чаровницу в смущение, поэтому она, как горная лань, бежала от рыси, чтобы он не заметил ее замешательства, - Дело уже сделано. С покупкой еды я справилась сама. Нужно перекусить. Буди их, через час мы прибудем на место.
Чад слегка толкнул Леона в плечо. Мистель же он взял за ладони и потряс.
- Ваше величество? Ваше величество? – женщина, спросонок, вздрогнула.
- Ну, что еще, Чад!
- Лорелей всех зовет на званный ужин, и скоро наша карета прибудет в порт.
- Шут, - императрица потерла колени, которые занемели в неудобном положении.
Ужин оказался из сыра, хлеба и горячего кофе. Но ели они довольно давно, поэтому никто не решался на разговоры. Лишь в конце Лорелей обронила.
- В бухте мы можем поужинать снова горячими блюдами.
Паровоз стал сбавлять обороты, люди в вагоне зашевелились как муравьи перед грозой. Каждый хотел оказать на перроне быстрее других. Чад бережно убрал фигурку паровозика в плетенный мешочек на груди, где когда – то жил паучок, как сокровище. Толпа схлынула, и наши путники оказались на улице. Бухта была замечательная. Она представляла собой полукруг, омываемым сине- зелеными волнами моря. Здесь осень была еще теплая. Повсюду зеленили кусты, пестрили красками флоксы, розы, пионы, еще какие – то цветы, которым Чад не знал имя. Помимо кустарников возвышались исполины лиственницы, подстриженные туи. Вдалеке пристроилась между разной окраски зданиями высокая часовня, с которой летел медный звон колоколов. Не было и массивных дорог, были широкие тропы, которые убегали друг от друга, как витки паутинок. Тропы были выложены камнем, тщательно выметены. А по бокам ютились фонари. Даже Мистель была в восхищении от увиденного.
Бухта – городок была поднята на несколько метров от воды. Спуститься к воде можно было только в отведенных местах, в остальных – металлические ограждения. На близкой воде качались небольшие катера, которые могли покатать путников. Лорелей привела их к небольшому кафе, напоминающий больше жилой дом, если бы не вытертая вывеска «Рыжий кот».
- Мы чего – то ждем? – Чад был счастлив как ребенок, смотря на катера.
- Да. Скоро увидишь.
В конце улочки была небольшая арка, за которой стоял Расмус. Он увидел путников давно, но не мог настроиться. Угорь был превосходным имитатором - перевоплощенцем. Но сейчас его обуял страх. Жутко было снова встретиться с Чадом. А. если он поймет, что это Расмус? Клыкастая зверюшка в образе Нелюмбо горестно грызла ноготь на руке. Затем он представил перед собой Персефону с огромным разделочным ножом, которая уже на адской печи ставит сковородку, чтобы зажарить сладкого угорька. Лучше уж Чад. Расмус расправил плечи, как делал это эльф и ровным шагом отправился вперед, счастливо и лучезарно улыбаясь. Лорелей заметила мужчина и прямым словом расцвела. Кудесница была счастлива  и светилась изнутри. Леон смотрел на высокого седоволосого мужчину с открытым ртом. Даже в глазах Мистель зажегся особый огонек молодости, когда женщина встречает на своем пути красивого мужчину. Только настроение Чада улетучилось как в выхлопную трубу. Все внутри акробата сжалось, заерзало, заныло. Когда он увидел сына Лорелей, ему было тяжело, но он представлял себе его отца, как старика, а сейчас он не сомневался, что перед ним злополучный эльф, от которого кудесница родила Маркуса. Но сейчас была не просто тяжело. А ох как тяжело! Ну, почему он представлял его себе дряхлым стариком. Да и Лорелей говорила о нем так, незначительно, моментами. А к старику Чад ревновать не мог. Но перед ним был вовсе не старик! А высокий, широкоплечий красавец с зелеными глазами, черными бровями. С ухоженной подстриженной бородой и усами. Он с нежностью обнял Лорелей, поцеловав ее в щеку. Крепко пожал ладонь Леона, поцеловав ладонь Мистель, поклонившись ей, чем еще больше возрос в глазах королевы. Но не протянул ладонь для пожатия Чаду. Как и Чад не спешил сделать данный акт содружества. Только Лорелей радостно заворковала.
- А я было уже подумала, что ты про меня забыл или вовсе не получил письмо. Как же я рада тебя видеть, Нелюмбо, - мужчина властно обхватил за талию кудесницу, что акробату захотелось встрять между ними.
- Ну, как я мог забыть о тебе?! Это просто невозможно, - они весело рассмеялись, - Я уже заказал столик в кафе. Пойдемте.
Все, кроме Чада, пошли за эльфом. Его ноги будто приросли к мостовой. Ну, зачем им этот эльф, который так вальяжно обнимал кудесницу? Но Чад дал обещание Лорелей, значит, должен его сдержать. Бежать от нее нужно было тогда, когда он впервые ее увидел в бежевой долине.
Кафе было из нескольких столиков, и. скорее всего, сюда приходили строго по заказу. В нем было уютно, тихо, тепло, как дома, на окнах занавески синего цвета, на стенах теплые оттенки коричневого и оранжевого, дополняли картины с изображением кораблей. Стол, который выбрала Мистель, был вместительным. Правда, так как Чад опоздал, ему досталось место на самом краю, да еще пришлось взять стул от другого стола. Остальные сели на мягкие диванчики с двух сторон. Липовый Нелюмбо оттеснил Лорелей к окну, которое напоминало иллюминатор. Они оживленно с ней беседовали, когда принесли меню. Расмус заказал себе только чаю. Мистель с Леоном суп из моллюсков, Лорелей запеченной рыбы. Чад долго молчал, разглядывая меню. Пухлая девушка, которая принесла меню, терпеливо ждала, пока Лорелей заметила, что Чад молчит.
- Чад, нам еще нужно успеть на корабль. Нелюмбо сказал, что нас уже ждут. Мы и так припозднились.
- Вы не любите морскую пищу, Чад? - Расмус стал растягивать слова, ему явно стала нравиться роль, ведь даже талантливая Лорелей не распознала подмены.
- Почему же ?! Люблю. – акробат хмурился, но продолжил, -  Мне запеченного угря в томатном соусе.
Расмус подавился водой из стакана.
- Зачем угря?! – Расмус пискнул, чем обратил на себя внимание Лорелей. По его лицу прошла гримаса страха. Неужели, этот бывший капитан летучего догадался, кто перед ним. Не может такого быть, - Почему не рыбу?
Чад пожал плечами.
- В свое время наелся. А вы дальше отправитесь с нами, Нелюмбо? - в голосе Чада сквозило отвращение, и он сам себя не понимал, когда начинал ревновать Лорелей, но если бы он был дряхлый эльф, тогда все было бы иначе.
- О, нет. Нет. Мне бы очень хотелось продолжить с вами путь. Но у меня есть дела. Я прибыл сюда только по просьбе дорогой Лорелей. Она свет моей жизни, - Расмус стал переигрывать. Но Лорелей увлеклась запеченной форелью, что не обратила внимания, но спросила.
- Нас доставят прямо в старую бухту или на песочную дорогу?
Расмус растерялся. Он никогда не бывал, откуда родом кудесница, поэтому понятия не имел, куда их доставят.  Да, и какая разница, если Персефона им явно приготовила что – то интересное в пути, поэтому Расмус солгал без сожаления:
- В старую бухту.
- Ладно, разберемся.
Чад взял ножик и стал интенсивно разрезать кусочки угря. Расмус морщился и засопел. Акробат взглянул на него с иронией, настроение его улучшилось, но этот Нелюмбо кого – то ему точно напоминал.
- Мы не встречались раньше, Нелюмбо? – за Расмуса ответила кудесница.
- Не думаю, Чад. Ты не бывал в лесах эльфов. После путешествия я обязательно свожу тебя к ним, в знак благодарности. Тебе понравится. А сейчас кушай, пожалуйста. Угорь остынет. Он и холодный вкусный, но с томатами лучше пожарче, попикантнее, - Расмус подпрыгнул, как ужаленный. Слишком картина для него была страшна. Ведь, Персефона может и его также съесть за завтраком,- Что случилось, милый? – Лорелей положила ладонь на его плечо,- Ты стал какой – то напряженный?
Расмус вздохнул.
- Не хочу вас торопить, но нужно торопиться. Ты же знаешь, как бывают неспокойны воды, даже, если выглядят они тихими.
Беспокойство его слов передалось почти всей компании, поэтому с ужином было покончено быстрее, чем от них ожидали. Путники вышли из кафе, когда смеркалось. Небо отливало серо- синими оттенками, у кромки воды казалось черным, глубоким. Корабль оказался небольшим, с белыми парусами (этот факт порадовал Мистель). Капитан толстяк лет сорока, гладко выбриты с хмурым взглядом пропустил их на борт. Он стал добродушнее, когда Лорелей достала мешочек с золотыми монетами в знак приветствия. На борту кроме команды больше никого не было: судно было товарным и перевозило различные специи. Давать круг им не хотелось, но позвякивание монет заставило изменить направление ради высокой цели.
Нелюмбо и Лорелей прощались, оставив остальных на корабле. Леон ушел в каюту, уставший от пережитого за последние дни. Мистель же подошла к Чаду, который, опираясь на край корабля, смотрел пустым взглядом вдаль.
- Вам дорога Лорелей, - Чад решил не отвечать, - Но вы сами сегодня сказали, что ничто живое не любит клетку. Те более кудесница такой величины.  Ревнуя ее  - вы теряете ее, а с ней себя. Если бы вы были ей не нужны, она не позвала бы вас в путешествие. Подумайте о том, как вы еще можете ее осчастливить, хотя бы миролюбием, - Мистель слегка дотронулась до его плеча, понимая, советы не всегда доходят до жаркого сердца.
Лорелей поднялась на борт. Ее путники ушли спать в каюту, даже Чад. Она прекрасно видела, как он – дурачок, ее ревновал, пытаясь совладать со своим внутренним миром, в котором бушевали страсти. Он так и не повзрослел окончательно, что готов с головой кидаться в ледяные потоки, разбиваясь вновь и вновь, заставляя и ее сердце страдать по нему. А вот с Нелюмбо что – то было не так. Возможно, и к нему приходит старость, но он не походил сам на себя. Но сейчас у нее совсем нет времени и сил об этом думать.
К середине ночи Чад открыл глаза. Мистель спала на койке с правой стороны, Леон, как и он, на полу. Лорелей на левой стороне. Но кудесница не спала тоже. Она всматривалась в круглое окно, рассматривая похудевшую луну.
- Ты почему не спишь? – кудесница старалась не разбудить остальных.
- Как-то корабль странно болтает. И подозрительно тихо, только скрипучий звук за бортом. Тебе не кажется. – Чад встал и прошел к двери, слушая. – Такое чувство, что мы одни на корабле.
- Что ты такое говоришь? – Лорелей тоже встала.
- Ох, не нравится мне эта тишина на воде. Давай разбудим Мистель и Леона. У меня дурные предчувствия.
Чад открыл дверь и вышел из каюты. На борту не было ни одного зажженного светильника. Как впрочем, никого не было и из команды. Корабль плыл сам по себе в неизведанном направлении. За спиной мужчина услышал вскрик кудесницы, которая зажгла факел. Впереди показались синие льдины. Большие и кровожадные для кораблей. Они стремительно неслись к ним. Чад пробежал на мостик без разговоров и взялся за руль, чувствуя в руках силу. Он пытался поправить ситуацию, благо опыт в этом уже был. Но за бортом под водой показалась черная длинная тень. Леон зажег еще один фонарь. Мистель плохо видела в темноте, но и она видела скользящий мрак, не сулящую ничего хорошего. Шелестящий звук под водой слышали все, от этого звука стыла кровь. Лед уже почти приблизился, но перед носом корабля вынырнула голова в метров шесть – семь. Мистель зашептала.
- Не может. Того быть.
Но существо не разделяло ее убеждений. Оно поднималось из морских пучин, черное с блестящей чешуей, скользкое, гадкое и величественное одновременно. Морской змей, который желал путников, на ночь глядя. Поднялся сильный ветер. Желтые хищные  глаза чудовища смотрели на корабль с враждебностью, что он потревожил его покой. Первая льдина коснулась корабля, задев бок змея. Чудовище заверещало и ударило корабль с такой силой, что его наклонило на бок. Чад не удержался и полетел кубарем за борт. Мужчина упал на синюю льдину, но она  разломилась надвое, и вода потащила Чада на дно. Лорелей закричала в испуге, но змей не останавливался и бил по кораблю в разные стороны. Кудесница повернулась к королеве.
- Возьмите наши рюкзаки с Леоном. Быстро! – Чаровница не осознавала, что уже кричит. Она подбежала к борту. Чад пытался схватиться за лед. Но только заглатывал соленую ледяную воду, кашляя. Кудесница потерла ладони и создала желтую световую нить. Она поймала Чада за ладонь, как в лассо. Но змей ударил так сильно по борту, что корабль наклонило в другую сторону. Нить оборвало. От силы инерции Чад погрузился весь под воду, так что его не стало видно. Здесь уже в испуге закричала подоспевшая с Леоном Мистель. Королева схватила за плечи кудесницу.
- Мы ему уже не поможем. Нам нужно выбираться. Да, услышь меня, Лорелей!
Но они обе услышали иное. Жуткий рев. Поднялся столб воды. Из этого столба вынырнул дракон, который кинулся на змея. Морской змей не ожидал появление крупного соперника, поэтому часть чешуи сгорело под натиском огня дракона. Но это позволило растопить лед впереди, так что корабль выровнялся и его понесло дальше. Дракон же не унимался, пытаясь поджарить змея как угря. Но и морское чудовище было не из простых, оно обогнуло и сделало выпад. Раскрыв клыкастую черную пасть, оно  укусило дракона в бок. Хлынула кровь. Но на помощь дракону пришла Лорелей, которая создала огненную петлю. Змей заверещал снова и ушел под воду. Дракон с тяжестью сел на борт корабля. Леона бил озноб, Мистель тяжело дышала. Стала происходить трансформация. Чад упал на пол. Лорелей бежала к нему. Упав на колени рядом, она разорвала рубашку. Укус кровоточил. Кудесница остановила магически кровь. Но Чад еще не пришел в себя.  Но и это было не главное. Трансформация из – за укуса произошла не вся. У Чада остались длинные заостренные  ушки и хвост с гребешками. И Лорелей не знала пока, что делать. В темноте показалась земля. Раздумывать, что это за земля не было сил. Но на воде она больше сегодня не останется.
- Леон сооруди носилки, пожалуйста. Мы сходим на приближающейся земле, - Кудесница омыло лицо Чада. – Чад, дорогой, ты меня слышишь? Ну, пожалуйста, услышь меня, - Лорелей хотелось расплакаться от бессилия и беспокойства за него. Она не может его потерять дважды.
Мужчина открыл глаза, в которых появилась двойная радужка темного цвета.
- Кракен, был душка по сравнению со змеем.