Культовая внешность

Помню, как однажды я так сильно стеснялась своей внешности,
что никогда не считала себя достаточно красивой.
Засматриваясь на других, я никогда не могла любить себя больше, чем других,
на кого я смотрела с восхищением в глазах, не отрываясь.
Но тысячи людей засматривались на мою привлекательную внешность
ещё до того момента, когда она стала культовой.

Я видела себя тёмной снаружи и белой внутри.
Я не была похожа на других людей — ни внешне, ни внутренне,
ни менталитетом, ни образом мышления.
Я знаю, к каким корням я принадлежала,
но боялась не соответствовать своему народу.
В их чертах много поколений: все знают их белоснежную кожу лица,
яркие большие голубые глаза, ярко выраженные скулы лица
и белоснежные волосы от корней до самых кончиков.

Яркую необычную примесь с остротой не все признают,
и я стала стесняться себя,
думая, что я ошибка по своей природе
и что таких, как я, не должно было быть.
Пытаясь быть похожей на других и подражать им,
потеряв всю себя, доказывая каждому свою истинную принадлежность,
я потеряла смысл, убеждая каждого в том,
что многие будут видеть только то, что хотят видеть,
и только то, что они глубоко видят в себе через твоё собственное отражение,
в которое им легко наговорить слова, которые разобьют тебе сердце.

Я боялась, что белоснежная кровь не сможет выбрать смешанную,
и чистота крови была привита с рождения.
Моя внешняя идентичность не совпадает со многими людьми,
в том числе и с теми, с кем я делю одну общую кровь.
Моя холодная аристократическая европейская внешность стала культом,
который все пытаются разгадать:
с какой примесью кровей я родилась?

Их всегда было несколько, и одна основная,
и даже те, которые я скрывала и боялась открыть,
боясь услышать осуждение за своё происхождение.
Но на меня смотрят как на человека и личность,
а не как на национальное происхождение.
Но многих привлекают мои внешние необычные черты лица,
которые не вписываются в стандарты многих и в общепринятые рамки.
И многих интересует моя необычная повседневность среди многих лиц,
похожих друг на друга, что не отличить среди толпы.

В рамках не одного народа
моей схожести нет ни с одним из них.
Я как будто весь мир, в отражениях тысячи людей в одном лице,
и одновременно гость в каждой стране,
не найдя свой собственный дом.
Всегда иностранка, которая нравится многим
и которую никто не может понять полностью,
будто на чужих границах внутреннего мира.
Она стирает чужие границы и выстраивает свои собственные,
защищая каждого своей крови и никого не осуждая.

Она стоит на границах чужих миров, между мирами.
Я помню, как ты посмотрел на меня однажды
и сказал, что я не вписываюсь в рамки чужих масштабов,
что я не похожа на остальных людей.
И ты указал, что люди не чистой крови
не могут претендовать и иметь право называть себя теми,
кем считала себя я —
частью той семьи, которой я считала своей.
Я смотрела в своё зеркало и плакала,
что я не могу быть похожей на других.
Почему я настолько не похожа на них?

Но моя кровь была уже чистая
в отличие от белых чистой крови.
Я чувствовала себя хуже других,
будто я изгой среди своих,
как будто они никогда не признают меня своей,
даже если мы делим одну общую кровь.
Как будто они никогда не увидят меня,
потому что я не похожа на них.
И я стала отодвигать всех,
ожесточая своё сердце и душу.

Отделяя себя от других,
на какой-то момент я стала высокомерной и лицемерной.
Раз я была тёмная, но красивая —
как красивая тёмная сияющая луна в темноте —
я стала принижать тех,
кто тянул ко мне свои руки
в надежде получить мою любовь.
Они получали мою жестокость,
как я получала её от тебя каждый день
с усмешкой и ненавистью в глазах.
Именно так ты и смотрел в мою сторону
и говорил, что я не достойна любви,
указывая, что такую, как я, никто не полюбит.
Когда я искренне мечтала подружиться с людьми,
которых я всегда считала искренне красивыми:
глаза как океан небесного света
и волосы как солнце лучистого огня.

Я лишь искренне хотела быть принятой и любимой,
а не отвергнутой и ненавистной.
И ты лишь показал эту ненависть по отношению ко мне,
которая вылилась к тебе ненавистью моей лавины
ещё много лет назад, когда я была ребёнком.
Ты отодвигал меня в сторону от чистой крови,
указывая, что голубоглазые и светлые достойны любви, а я — нет,
потому что я была темнее, чем они.
Как ты будешь ко мне относиться,
когда те, о ком ты говорил, что не полюбят меня, —

сейчас каждый из них мечтает быть рядом со мной
и смотрят они на меня так, как я и мечтала:
с любовью и восхищением в глазах.
Но в этот раз я нежно и бережно держу их сердце,
не стараясь разрушить и уничтожить,
а лишь бережно любить их, как они любят меня.
Назову тебе своё происхождение —
ты будешь упрекать за каждую мою кровь и родословную,
что прочными узлами связана со мной.

Я нашла, чем могла тебя ударить:
я всегда была красивее тебя,
несмотря на твои голубые глаза и светлые волосы.
Моя внешность и нутро всегда были привлекательны,
а моя внешность стала культовой
и ещё больше усилила мою внутреннюю привлекательность.
И ты ещё увидишь, как однажды
все захотят стать мной,
когда ты даже не принимал меня такой,
какой я была с самого начала.

У меня не было гнилого нутра —
я лишь однажды испытывала боль
от любви, которой мне не хватало.
И она стала причиной моей ненависти
и зависти к другим.
Я лишь хотела любви к тому, к кому я питала чувства
и с кем в мои первые разы чувства были не отвечены.
Ведь однажды я нашла тех, кто полюбил меня,
и это стёрло всю мою ненависть из прошлого
и мой холод в настоящем,
убрав все мои границы и дистанции моего холода,
держа границы, за которые никто не мог перейти.