Труд женщины едва заметен

Труд женщины едва заметен,
Как воздух, что для нас привычен.
Он в блеске вымытых тарелок,
И в том, что завтрак подан лично.

Он в чистой штопаной рубашке,
В уюте, в тихом свете лампы,
В зашторенной от бурь бумажке,
Что сын принёс с олимпиады.

Он в сваренном с любовью супе,
В цветах, политых на окошке.
Он в тысяче простых уступок,
В подшитой пуговице-крошке.

Он в тысяче простых «оденься»,
«Поешь», «умойся», «быстро спать»,
В нём просьба вечная: «Надейся!»
И шёпот: «Эй, пора вставать».

Он в мелочах, что так привычны,
Что их не ценит праздный взгляд:
В салфетках, в скатерти обычной,
В которых чистота и лад.

Он в том, чтоб помнились все даты,
Подарки куплены для всех,
Чтоб не звучали виновато:
Ни слёзы, ни слова, ни  смех.

Он в мудрости прощать ошибки,
Не попрекать за каждый сбой,
В тепле поддерживать улыбкой,
Когда весь мир идёт войной.

Он в том, чтоб дом был полной чашей,
Не только в смысле про еду,
А в том, чтоб в суете всегдашней
Найти и нежность, и мечту.

Чтоб каждый знал, что он здесь нужен,
Что здесь его оплот и тыл,
Чтоб даже в  злую-злую стужу
Очаг любви его хранил.

Труд женщины едва заметен,
Но он основа всех основ.
Он в каждом дне, что чист и светел,
И в самой сути слова «дом».

Он растворяется в рутине,
Как соль в кипящем океане.
И кажется, что нет причины
Благодарить за то, что с нами.

Но если вдруг на миг исчезнет
Тот труд, что кажется незримым, —
Мир рухнет в хаотичной бездне,
И станет дом каким-то стылым.

Ведь стоит лишь на миг прерваться
Привычной этой суете —
И стены будто бы кривятся,
И вещи будто бы не те.

И пусть его не ценят в сметах,
Не выдают за труд награды,
Но держится на силах этих
Планеты нашей всей громады.

Пусть не гремит он, как победа,
Не блещет славой труд нигде,
Но мир стоит от века к веку
На этом праведном труде.