Скиталец, сотканный из мимолётных созвездий

За порогом гаснущего дня, где ткут туманы полотно,
Спиралью времени воронка закрутила сущность сна.
Не планета, не комета, а мерцанья зыбкий мост,
Из частиц, что не известны, где исчез и звук, и рост.

Там плывут миры-призраки в алмазном одеянье стужи,
Их сердца – погасшие звезды, что когда-то ярко служили
Угольками для очага в исполинском космосе.
Их историю не сыщешь ты в библиотеках о потрохах
Вселенной. Там тишь, что пьёт и самые дерзкие мечты.

В этой бездне, вечной, сирой, где не ступала тень живого,
Шёл Скиталец, чьё лицо – отраженье былого нового.
Память его – не книга, а галактика, где каждый атом – дата,
Каждый свет – забытая повесть, затуманенная и богата.
Он искал не Бога, не ответ, не истину, не новый рай,

А тот единственный, случайный, не повторенный вновь и вновь
Шёпот листьев в час рассвета, поцелуй, что был как вплавь
По ручью из звёздных струй. Он помнил всё: рождение планет,

Первый крик ребёнка в ночи, запах пыли после летних гроз,
Бабочки трепетанье у стекла, исчезнувшее навсегда,
И узор из инея на стекле, что растворила слепота
Утра. Он коллекционировал миги, те, что создают узор,
Из которого сплетается любовь, печаль и разговор.

Вдруг впереди – не свет, не тьма, а нечто, для чего имён тех нет.
Вращалась сфера изо льда, что пела, и из огня, что спит.
В её ядре, пульсируя, бился ключ, основа всех основ,
Начало карт и всех путей, всех алфавитов и языков.
И Скиталец протянул руку, не из плоти, а из сиянья,
Чтоб прикоснуться к сердцу тайны, снять с него свои все знанья.

И в тот миг его «Я» распалось на триллионы голосов:
Стал он ветром, что шумит в дубравах, стал он песней без слов,
Стал он камнем на тропинке, стал он каплей в облаках,

Стал он смехом во младенце, стал он страхом в чужих снах.
Не стало Скитальца. Но стал он всем. Исчезла цель, исчез вопрос.
Он стал тем самым шёпотом листвы, что вечно ищет он принос
В свои владения покоя. Он стал тем самым поцелуем,
Что, как эхо, длится сквозь века, не убывая, не тоскуя.

Так закончились поиски? Нет, они и не могли прерваться.
Ведь Вселенная – не место, а процесс, что невозможно превзойти.
И у каждого из нас внутри – тот самый Скиталец, что стремится
Собрать себя из звёздной пыли, из минут, что в вечность дверятся.
Мы – его забытые буквы в стихотворении без конца,
Что пишется уже миллиарды лет, сияя из-под лба творца.