Последний лист

Как лист, что рвёт поджилки на увесистом ветру,
держась на тоненькой последней нити,
я знаю, что в порыве ледяного вихря
оторвусь и обязательно умру...
Таков процент от жизни взятого кредита!

И это предсказуемый исход.
Ты только не сердись, побойся Бога!
Ведь всё идёт по спискам верного божественного плана.
Всех найдёт!
Никто в оковах ветра не остался недотрогой...
И зря строчить в раскаяньи с попятной телеграммы.

Есть плод, и от него падёт копьем в сырую землю семя,
а я всего-то лист, что с ним растёт...
Последний взлёт, отточенное фуэте.
И от того, что в мыслях было громадьем
останется лишь имя...
на плите...

Ну тише! Тише...
На плите... я разогрею вкусный ужин на двоих,
и не скажу тебе, что он последний, слышишь!
Не сейчас, ты не готов, я знаю!
По тротуарам занимался ветер и затих,
он обошёл меня, чужие жизни прерывая.

И мне придётся быть!
Меж двух миров, висеть на нитке
между липкостью берёз и чернотою мерзлых сосен!
Между стучащих рам остыть,
где за пределами беснуется мороз,
и губы, как печать, упрячут неуместные вопросы.

На них найдётся одинаковый ответ-
Конечно же, важней тепло объятий,
белизна льняной подушки, проще некуда!
Но это ценится лишь после ратных поражений и побед,
После скитаний на ветру,
и после горьких 
"да кабы и если бы"...

И потому, барахтаясь по стуже, знай,
что лишь когда во всем изнеможении,
стреляя наготове почкой пучеглазой,
проявит новый лист сорокогодный май,
тогда наступит чутко спящий штиль,
и ветер упокоится в тени весенних вязов...


Октябрь, в потоке сознания