Планёрочная. Валерий Федин

                ПЛАНЁРОЧНАЯ
         (время и персонажи имеют собирательные образы)

          На предприятии, которое когда-то умело ремонтировать самоходные вагонетки*, а в последние годы почему-то стало их просто чинить, проходило одно из многочисленных суточных совещаний. На этих совещаниях, все значимые руководители стоя собирались в подвальном помещении, которое имело громкое название ПиСЦ, что означало – «Планёрочный и Совещательный Центр». Работники называли его просто «планёрочная», а иногда «писецкая». Так вот, в этом ПиСЦе и в этот раз, собрались руководители для обсуждения насущных и неожиданно возникших заводских проблем, которые почему-то возникали чаще всего ближе к ночи.
         В «планёрочной» все присутствующие должны были стоять на нарисованных на полу линиях.  Линий было три. Одна белая, для тех, кто на момент совещания умудрился справится с насущными проблемами. Вторая красная, там стояли не справившиеся. Ну и третья линия, была выкрашена в коричневый цвет. Кто там должен был стоять, и по какой причине никто не знал, но все почему-то догадывались. В этот день все разместились на красной лини.
        Совещание благополучно началось.
        Начальник производства, доложите обстановку, – приказал директор.
        Надо пояснить, что директор возглавил коллектив не так давно, и что работал он до этого на одном военном предприятии, поэтому казарменный сленг у него часто проскальзывал. В общем был он «присланным», а работяги называли его «засланным».
        – Мой босс, мы не сделали план, – уныло начал доклад начальник производства. 
        – До депо не доехала ни одна вагонетка, хотя в актах приёмки расписались все.
       Начальника производства, назначили на эту должность толи по ошибке, толи он был чьим-то родственником из «Дирекции». Но главное, он был очень молод, настолько молод, что, приходя домой запускал паровозики на своей игрушечной железной дороге и часами ими любовался, представляя себя то начальником локомотивного депо, то начальником станции, а иногда даже и начальником дороги. Ему и прозвище дали, из-за его подростковости – «Ералаш».
               
        Так как столов в бункере не было, директор стукнул в ярости кулаком по стене, и смачно с оттяжкой выругался нецензурной бранью. Рявкающий мат постепенно стал переходить в человеческую речь.
         – Кадры не обучены, оборудование всё переломано, оснастка изношена до предела, экономисты забыли таблицу умножения, коммерсанты ничего не закупили. Бригадир в бандажемонтажном цехе, или как он там называется, сказал, что даже зимних бандажей** ещё нет. А уже зима не за горами.
         Начальник по обеспечению, ранимая, хрупкая женщина заплакала. Она с трудом представляла себе, что такое бандажи, ну а летние или зимние, это вообще для неё был «космос».
         Коммерческий зам. попытался её утешить: «Не плачь, надо подождать, за зимой опять придёт лето».
         Эмоции директора продолжали чинить головы присутствующим: 
         – Конструктора рисуют только табуретки, технологи переводят бумагу, бегают по этажам. Бумага даже уже в туалетах закончилась. Работники «безопасности в сфере экономики» ловят мух на проходной на пару с охранниками, вместо того чтобы заниматься реальным делом по сооружению защиты нашей корпоративной экономики.
         – Мой босс, – посмел перебить директора главный менеджер по безопасности в сфере экономики. – Одна залетевшая муха на завод приносит убыток на 3 рубля.
         – Ты нормальный? – прохрипел директор.
         – Это не я, это, это экономисты подсчитали, – парировал главный менеджер по безопасности. – Одна муха - 3 рубля, 10 мух - 30 рублей, а 100 мух, уже 300. А представляете всего их сколько?
         – А одна не выпущенная из ремонта вагонетка приносит убыток в несколько миллионов рублей, – безнадёжно изрёк директор. – Кто-то может что-то вразумительное сказать по существу, в сложившейся ситуации?
         – У меня есть предложение, – взял слово первый советник директора.
         Первого советника руководство считало очень полезным сотрудником. В коллективе он появился недавно, а до этого преподавал географию в каком-то колледже. Поэтому заводчане между собой прозвали его «географом». 
               
         Так вот, этот «географ» как никто другой знал, как правильно проинструктировать бригады машинистов, которые должны были доставлять отремонтированные вагонетки в пункты назначения. Главное в этих инструктажах было выдать компас, указать азимут и географические координаты конечной точки маршрута. Машинисты после этих инструктажей впадали в ступор, а выехав за заводские ворота, крутили пальцем у виска.
         И первый советник стал предлагать:
         – Коллеги. Для того чтобы увеличить количество вагонеток после починки вдвое, следует организовать второй выпускной цех. Как он у нас там правильно называется?
         – Вагонеткосборочный, – подсказал первый зам. директора.
         Первый зам.  был чуть-ли не единственным руководителем среди присутствующих, который работал на предприятии ещё тогда, когда вагонетки умели ремонтировать, а не чинить.
         – Только для этого надо построить ещё один цех, и принять дополнительно людей, – попытался пояснить первый зам.
         – Не усложняйте пожалуйста, – перебил первого зама, первый советник. – Мы разделим вагонеткозаборочный цех пополам, у нас будет два выпускных вагонеткозаборочных цеха. И представляете, шансы на то, что наши вагонетки будут доходить до места назначения, возрастут тоже вдвое.
         – Вагонеткосборочных, – поправил его, находясь в полной апатии первый зам.
         – Мы обязательно рассмотрим Ваше предложение. Оно мне кажется дельным и мудрым, – поддержал первого советника директор. – Какие ещё будут предложения?
         В работу совещания неожиданно подключилась главный менеджер по подготовке, воспитанию и подбору кадров. Она, как и большинство присутствующих тоже была из «новеньких», и также, как и это большинство плохо представляла физику производственного процесса. Но проявлять себя уже пора было начинать:
         – Я тут слышала, что мы не выдерживаем ритм производства. Ну, то есть, не попадаем в такт. Предлагаю в цехах громко включать ритмичную музыку. Ну например Киркорова или Шнура. Считаю, что, соблюдая ритм, мы будем попадать в такт, и производительность должна при этом возрасти пропорционально ускорению ритма.
         – И возрасти надои молока, – тихо съязвил первый зам, взявшись обеими руками за голову.
         – И это тоже надо будет обсудить, – подвёл черту дебатам, окончательно запутавшийся директор.
         Начальник отдела техники безопасности, с умным выражением лица, еле слышно прошептала: «Вот наконец и решим проблему с выдачей молока «вредникам».
         – Я кажется догадываюсь, – вынырнул как «рогатый» из коробочки юный начальник производства. — Скорей всего на вагонетках отказала система наведения. Вот они и не доехали…
         – М-да, – директор сделал длинную паузу стараясь подобрать слова и не использовать ненормативную лексику. – Какая такая система наведения?! Сколько раз можно тебе вдалбливать, нет там системы наведения!
         – Мой босс, – молодой производственник, продолжал доказывать директору правильность своей версии. – Я слышал, что система наведения есть на всякой серьёзной технике. Вагонетка – это же серьёзная техника?
Дальше директорским паузам уже не было места и его понесло:
          – Вагонетка – это не танк, и не самолёт, и не подводная лодка! У неё нет ни ствола, ни крыльев, ни прицела. Вагонетка состоит из кузова, колёс, автосцепки и… дальше я забыл, но про систему наведения я точно знаю, там её нет! Меня на днях в Москву вызывали. Драли как «сидорового козла», нее… козу… Вот блин…. Спрашивали: «Почему личный состав не оптимизирован? Почему замечания инспекции не устраняем? Когда производство уже станет бережливым? И наконец, где наш финансовый результат? А какой может быть финансовый результат, если вагонетки, хоть они и самоходные, до «Пункта технического осмотра» не доезжают. Нет вагонеток, нет и финансового результата. Это же даже козе понятно».
«Сидоровой»—хихикнули в строю.
         – Всем написать объяснительные, – продолжил директор. – ПиСЦ не покидать до особого распоряжения. А я ещё подумаю, платить ли вам зарплату в этом месяце?
         То ли от духоты в «планёрочной», то ли от этих слов, начальник бандажемонтажного цеха упал в обморок, да так неудачно, прямо лицом на коричневую линию.
         – «Зашкварился» – прошептали в строю.
         – Вынесите его на свежий воздух, – сказал директор. – А я пока в цеха, на занятия йогой.
         Йога в цехах появилась внезапно. Как-то свалилась на головы измазанным в мазуте и погруженным в рабочие процессы слесарям и станочникам. Мало кто понимал для чего она нужна и какой от неё прок? Но указание о проведении занятий пришло из самой «Дирекции». Оттуда часто приходили непонятные директивы, поэтому народ, привыкший к подобным вещам, воспринял это как очередные выкрутасы руководства. А так как директору это «зашло», то он, следуя инструкциям из методички, быстро убедил коллектив в том, что при ремонте вагонеток, йога практически незаменимая вещь. Что она способствует профилактике стресса (что очень актуально, когда не платят премиальные), повышает толи продуктивность толи репродуктивность, (эти два понятия директор часто путал), и повышает надёжность вагонеток после починки (но это уже директор добавлял от себя сам). На бегущих агитационных строках в пролётах цехов, появились лозунги: «Внедрим ЙОГУ в корпоративную культуру!», «Тело гнётся, производительность растёт», «Найди себя между получкой и авансом», «Йога не для здоровья, а для выполнения плана».
          Как раз, в этот день на этих практиках изучали одно из направлений йоги – «Раджа-йога». Данная техника сконцентрирована на медитациях и упражнениях для ума. И не удивительно, что как раз на этом тренинге, в голову директора, достаточно быстро пришло «особое распоряжение». Вернувшись в «планёрочную», он заявил: «По заданию «Дирекции», нам следовало в этом месяце починить пять вагонеток. По отчётам и докладам починили все пять, но к месту назначения не дошла ни одна. Создаю группу для прояснения ситуации. В группу войдут, мой первый заместитель, мой первый советник, начальник производства, главный менеджер по подготовке и подбору кадров и главный менеджер заводской безопасности. Каждый из вас должен взять по одной плановой вагонетке и разобраться, что с ней произошло. Времени у вас до утра. На утреннем совещании я вас жду с объяснительными, в которых вы изложите ситуацию. Вагонетки разберёте сами. Расходимся».
          Все покинули «планёрочную» кроме главного менеджера по инженерной части. Он постелил на белую линию коврик, и ещё долго молился на коленях Всевышнему, благодаря его за то, что сегодня не попал «под раздачу».
          Вновь созданная группа, разобрав вагонетки принялась выполнять «особое распоряжение». Главный менеджер по подготовке и подбору кадров начала приставать к коллегам по несчастью с просьбой показать ей фото объекта поиска. На производстве она ни разу не была, а после посещений железнодорожных станций в памяти отложились только вагоны, да и то пассажирские. После того, как первый зам. ей объяснил, что фото тут не поможет, бедная женщина впала в панику. Первый советник, взяв компас, скрылся в неизвестном направлении. Начальник производства стал упрашивать первого зама, искать вагонетки вместе. Пожалев молодого, тот взял его под свою опеку. Главный менеджер по безопасности побежал срочно подключать себе в помощь службу охраны. Охрана подключила к поиску сторожевых собак.
          На следующий день кроме первого советника, все собрались на утреннее совещание.
          – Где ваши объяснительные? – Вместо приветствия рявкнул директор.
          – Они все с нами, их тут положить некуда, – пояснил первый зам.
          – Не вижу первого советника, – продолжал директор.
          – Он не вернулся, видимо заблудился. Похоже компас, который он взял, был неисправным, – не без сарказма пояснил первый зам.
          – Тогда, начнём с главного менеджера по подготовке и подбору кадров, – предложил директор. – Зачитайте объяснительную.
          –  Я, главный менеджер по подготовке и подбору кадров, не смогла найти порученную мне вагонетку, по причине плохой освещённости в цехах в ночное время. А на ощупь я не умею.
          – Складно у Вас получилось отмазаться, – директор ухмыльнулся – Главный менеджер по безопасности продолжайте.
          – У меня не объяснительная, у меня явка с повинной.
          Менеджер по безопасности развернул свой листочек и зачитал: «Объект не обнаружен, готов стать на коричневую линию».
          –  Лаконично, – с загадочным прищуром, оценил доклад директор. – Начальник производства, теперь Вы.
         – Мой босс. Я… мы… мы…  Мы вместе с первым замом искали, и объяснительная у нас одна на двоих, – промямлил «юный железнодорожник».
         – Выручайте недоучку, – директор с последней надеждой посмотрел на первого зама.
         И тот взял слово:
         – Поскольку я вчера, в связи со сложившейся ситуацией на предприятии был отозван из отпуска, то мне пришлось для разъяснения, пригласить к себе диспетчера по производству. И вот что он мне доложил. Одна, вагонетка, которую искал, или ищет до сих пор первый советник, готова полностью к отправке. Но по причине того, что в ней обнаружен мышиный выводок, её не выпускает за территорию менеджер по безопасности. Им проводится расследование на предмет, а не являются ли эти мыши, собственностью компании? Вторая вагонетка, которую не смог найти менеджер по безопасности, по ошибке первого советника была отправлен заказчику как отремонтированная, но как оказалось, к его ремонту не приступали. Сейчас она возвращается обратно. Третья вагонетка, которую даже не пыталась искать главный менеджер по подготовке и подбору кадров, отремонтирована полностью, только стоит со спрессованными бандажами. Так как бригадир, у которого обострилась «беличья» болезнь, в ночь перед отправкой, со своей бригадой спрессовал бандажи с колёс, уверяя что они «летние», и что отправлять её такую под зиму – это подсудное дело. Четвёртая вагонетка ещё на разборке, хотя по документам успешно умудрилась пройти обкатку. Ну а пятая. Пятая была собственноручно вычеркнута из плана месяца начальником производства, дабы по его скромному мнению, план из четырёх вагонеток выполнить легче, чем план из пяти.
         В бункере воцарилась тишина. Директор молча покинул совещание. В его голове как-то больше не появлялось «особых распоряжений», зато зародилась мысль о сокращении диспетчера. Первый зам пошёл в свой кабинет готовить отчёт за месяц для «Дирекции». Менеджер по безопасности вместе с охраной начал розыск разбежавшихся сторожевых собак. Начальник производства с нетерпением дожидался обеденного перерыва, чтобы сбегать домой и запустить на своей игрушечной железной дороге, игрушечные паровозики. Там то у него все доезжали до депо. Главный менеджер по подготовке и подбору кадров, приступила к подбору музыкальных «треков» для ускорения производственного процесса. Главный менеджер по инженерной части, опять стал благодарить Всевышнего, за то, что его и сегодня оставили «не при делах». А где-то на подходе к Уральским горам, держа в руке компас и проклиная судьбу, шёл только по ему известному направлению, первый советник. На календаре было первое число следующего месяца. В цехах во время утреннего занятия йогой, коллектив дружно настраивался на успешное выполнение следующего месячного плана.

    *Самоходная вагонетка – вымышленный автором железнодорожный подвижной состав.
    **Бандажи – сменные элементы колёсной пары (аналогично автомобильным шинам), которые меняется в процессе износа. (На зимние и летние не распределяются).

    В редакции автора