I глава Невероятная история про Веру и человека,

 

 
.      04.08.2025         
 КОТОРЫЙ ВЫШЕЛ ИЗ ПРОШЛОГО
 

Красноярск стоял молча — как огромная металлическая рыбина, выброшенная на берег цифрового шторма. Уже четвёртый день без интернета. Люди ходили по улицам, словно сироты без голосов своих богов — сервера молчали, и каждый пытался вспомнить, чем занимались до эпохи вечной связи.
Вера тоже шла, вцепившись в неработающий смартфон, будто в холодную руку бывшего. Ей было тридцать семь, из которых десять она провела, доказывая миру, что может всё сама, а ещё семь — доказывая это себе. И вот, когда выросла и стала спокойней, мир взял и выключил Wi-Fi. Без спроса.
Она подняла голову — и увидела его.
Огромный, лохматый, будто только что вылезший из пещеры, весь в грязи, с кожаной повязкой на бёдрах, с грудью, как у античного героя, и с лицом, которое умудрялось сочетать страх и торжественность. Он стоял посреди проспекта и держал над собой айфон, вытянутый в небо, как древний жрец свою жертвенную чашу.
— Связь! — прорычал он в небо так, будто звал дождь.
Над ним медленно проплыл спутник — тот самый, что вращался по орбите ещё с советских времён. Случайное совпадение. Но он увидел в нём знак.
Вера остановилась. Ей стало одновременно смешно, печально и странно тепло — как будто увидела себя в зеркале, только сильно утрированную, гиперболически честную версию.
— Мужчина, — сказала она, — вы бы хотя бы штаны надели.
Он повернулся. Вера ожидала запаха, рёва, бегающих глаз. Но увидела совсем другое — глубину, которая бывает у людей, потерявшихся между эпохами.
— Я Эйрон, — произнёс он тяжело, будто каждое слово было камнем. — Я изо льда, из времени, что ушло под землю. И я… опоздал.
— Куда именно? — спросила Вера, удивляясь собственному спокойствию.
— В будущее. В ваше. Я пробуждён раньше срока. Мой народ спал тысячи зим. Мы должны были подняться, когда вы будете готовы. Но что-то пошло не так. Нити связи разорваны, и теперь я не могу найти тех, кто пришёл со мной.
Он снова поднял айфон — явно не понимая, что это просто блестящая коробочка, которая сейчас служит лишь зеркалом его отчаяния.
Вера усмехнулась. Меланхолично, но мягко.
— Поверь, милый, ты единственный человек во всём городе, который честно признаёт, что ищет связь. Остальные просто делают вид, что им всё равно.
Эйрон опустил руку. Вздохнул. На мгновение его плечи дрогнули — так дрожит человек, который силён, но устал притворяться.
И в этот момент Вера почувствовала странное движение — будто реальность сделала лёгкий наклон. Словно мир перестраивался вокруг чего-то нового. Или старого.
— Слушай, — сказала она, — давай так: я помогу тебе. Но ты объясни: почему именно «тысячи зим»? Что за народ? И почему в таком виде?
Он склонился к ней, и его голос стал хрипло-искренним, почти интимным — как исповедь человека, который впервые говорит правду:
— Мы — первые. Те, кто шёл до вас. Мы спали в глубинах земли, чтобы однажды вернуться и напомнить вам то, о чём вы забыли: что человек создан не для тишины, а для эха. Не для одиночества, а для следа. Не для связи… а для смысла.
Вера улыбнулась.
Улыбка женщины, которая много лет шла через собственные зимы и знала — смысл можно найти где угодно. Даже в грязном гиганте, просящем небо одарить его LTE.
— Ну что, первородный, — сказала она. — Пойдём искать твоих спящих. А заодно — и наш интернет.
Он посмотрел на неё благодарно и гордо. А она — с иронией и неожиданным чувством, будто это не он вышел из земли, а она сама наконец-то поднялась на поверхность.
И, идя по пустынному мегаполису, Вера впервые за несколько дней почувствовала странное, забытое состояние.
Связь.
Не та, что ловит телефон.
Та, которую ловит душа.