Пёрышко сон

1.

Сегодня снова Шурка приходил,

Мы пили, - вроде, красное сухое.

Биение его потёртых крыл

Вплеталось в ярость зимнего прибоя.

 

На гальке, мокрой от солёных брызг,

Я, вроде, расстелила полотенце.

И, с миром разругавшегося вдрызг,

Я Шурку снова прижимала к сердцу.

 

Он бушевал. Он чайкою кричал.

Кровоточил нездешними словами.

И шло на обезлюдевший причал

Седое море страшными волна;ми.

 

Всё норовило опрокинуть нас,

Ломало жёстко берега рисунок

И ялика рассохшийся каркас.

Вот так и чувства тонут в пересудах.

 

И мой приятель (или ангел мой,

Мой милый безалаберный хранитель)

Укрыть пытался сорванной кошмой -

Не вымокнуть нам до последней нити.

 

Затем он сник, он выбился из сил,

Вошёл по пояс в воду ледяную.

Сирены рупор вдруг заголосил,

Что час беды приблизился вплотную.

 

2.

И враз пейзаж нас в лето перенёс:

Весёлые компании на пляже,

Прикрыт газеткой обгоревший нос,

Початки кукурузные в продаже.

 

А возле Шурки вьётся хоровод

Русалочек в купальниках раздельных.

А он, подлец, и бровью не ведёт:

Да что он, баб не видел, в самом деле!

 

И водопады выцветших волос

(Морская соль вредит и стойкой краске)

Ему щекочут щуплый голый торс.

Он разомлел и скоро станет ласков.

 

Он разомлел от бабьей похвалы

И от сухого красного, похоже.

Навеселе, на вёслах, веселы,

Под яликом устраивают ложе.

 

Я отвернулась - надо ли глазеть?

Хоть и во сне, а всё же нестерпимо.

От сердца отчекрыженная треть

(Да ровно треть, ведь я двоих любила).

 

Но стоило оставить их на миг -

Опять мигрень разбужена сиреной.

И кто-то крики пляжников воздвиг

Точь-в-точь над цирка римского ареной.

 

3.

Смотрю - вигилы вяжут руки дураку.

Выкручивают крылья из лопаток,

О гальку обдирая, волокут.

И в ухо мне змеится: буду краток.

 

И пурпуром на белых обшлагах,

Каких они отроду не носили,

Закон - не на скрижалях, в батогах -

И неостановимое насилье.

 

А я за ними, взяв брусничный след,

По камушкам, по пёрышкам со ржавью.

И надо ж мне споткнуться! Встала: нет,

И снова слышу: не таких сажали!

 

Да что он написал-то?! Сорок лет

Ни струнами, ни строчками в тетради.

В куплете каждом слышался памфлет?

Да как ещё-то в вашей клоунаде!

 

Вдруг вижу: на лазоревой волне

Качает белым парусом сорочку,

Отмытую от бренного вполне,

Как ворот отмытарившейся строчки.

 

Я пёрышко за пазуху взяла,

Повиснувшее на побегах дрока.

Мне говорят: не убоишься зла.

А я никак не выучу урока.