Тишь деревенская

Тишина. Забытая селуха.
Заросли бурьянами сады.
Нависают сельские братухи
Над бутылью огненной воды.

Та бутыль великого размера,
Давит первачок её бока.
Жалит самогонная химера,
Тянется до жидкости рука.

Филя шёл до родственника Фимы.
Есть бутыль, у Фимы – огурец.
Посмотреть какую  – либо фильму,
Поболтать о чём – то, наконец.

Бультыхнуло. Выдохнули дрУги,
Потекла нетрезвая слеза.
Песнями уснувшую округу
Залило, по самые глаза.

Обнимались, тёрлись бородами,
Вспоминали старые деньки.
Наливались юными годами
Древние, пропитые пеньки.

Счастью не упрятаться от сглаза.
Где пустая тара, там война.
Филя первым выплюнул заразу,
Фима же отметил, чья вина.

Потянуло Филю к правде – матке.
В час, когда был не навеселе,
Он сказал увесисто и кратко,
Всё, что думал о своём селе.

- Вот же ты тюлень! – взорвался Фима.
- Ах же ты, неблагодарный лось!
Так он Филю ухватил за химу,
Что тому бежать не удалось.

Тут отдался Фима чёрной злости,
С коей был доселе не знаком.
Отмутузил, оскверняя гостя
Матом и отборным тумаком.

Бил он Филю жёстко и без лени,
За село своё восстав горой.
Ночью по селу ползли колени,
Унося хозяина домой.

День прошёл. Второй. За ним четвёртый.
Отошли обиды, синяки.
Глядь  – бутыль, две удочки. Две морды
Весело хохочут у реки.

Тишина. Забытая селуха.
Деревенский будничный покой.
Нависают сельские братухи,
В поисках закуски, над рекой.

   Вс. 16. 11. 2025г.  13, 39