Июльская аномалия

На дворе июль двадцать пятого,
Я печку затопил, чтобы согреться.
От погоды, злой и непонятной,
И тоски, что поселилась в сердце.

Огонь трещит, бросая тени в угол,
А за окном должно смеяться лето.
Но мир души моей оковами укутан,
И в нём давно, давно нет света.

Я календарь открыл, протёр глаза:
"Июль!" - кричит мне яндеск виновато.
А за окном дожди и холода,
И Дед Мороз везёт мешок куда-то.

Быть может, мир сошёл с ума немного?
Иль я во сне, и это всё мне снится?
Пойду, добавлю в печку дров, ей-богу,
И буду чаем с мёдом я лечиться.

Вдруг слышу стук. Открыл - а там медведь!
Стоит в ушанке, варежки на лапах.
"Хозяин, - говорит, - дай поглядеть,
Где тут клубнику на медни продавали?"

Я онемел, дар речи потеряв,
А он смахнул с усов седины,
"Ты что застыл, как шкаф?
Давай, веди! Хочу поесть ещё малины!"

Тут кот мой, Серый, выскочил на печь,
Надел коньки и крикнул: "Эх, прокачусь!"
И я решил, что проще уж прилечь,
И до зимы, пожалуй, не проснулся.