Тоска

И на надгробии лет сто висит доска,
Напоминание, что кто-то здесь и помер.
«Печаль» по-русски будет же «тоска»,
А у неё есть лишь в России домик.

Печаль в Париже, в Лондоне и в Праге,
Печаль окутала Европы города.
Но есть тоска. Она - наш суд Шемякин,
Она лишь с ним же на Руси жила.

Но мне с тоской лишь хочется кричать,
Куда б она от нас не ускакала.
Позвать б на помощь старенькую мать,
Тоска вдаль чтобы с Богом не сбежала.

С тоской покажет дулю Бог полиции,
И Он решит, что надо будет пострадать
Тогда и люди в черной амуниции
Его затащат показания давать.

Они ж оттащат трупики октябрьские,
Протрут оконца с сентября и августа;.
А с трупами тоска у революций разных.
А память наша – лишь табличка-сирота.

По кладбищу сему тоска, восставши, ходит,
И с трупом с каждым обо всем поговорит,
И даже к разговору если труп не годен,
Она его на вечность и с собой благословит.

Тоска засыпет после все таблички,
Когда и снег уйдет, когда вернут года.
Вернется, может, слава по привычке,
И может, люди разойдутся навсегда.

Но хоронили мы надежды все былые
И веру вечную, что будет лучше день.
Уйдут с тоской тогда надежды боевые,
Распутица из них и слепит быстро тень.

Тоска с распутицей и хлюпает ногами,
Тоска с паденьем каждого убогого листа,
Она же ведь всегда прикрыта дураками,
Тоска же ведь - старик, за ней идёт зима!

***

Придёт зима и припорошит снегом
Листву, а с ней и русскую тоску.
И только русская зима и снега нега
Окутает средь леса всю сосну.

Зима возьмёт с собой тоску на дело,
И закопает где-то вдалеке.
Она собой укроет дышащее тело,
Оставив навсегда его в земле.

Весною выпустят с кутузки Бога
И Он вдохнёт свободу в нас, в людей.
Тоска в земле и вырастет не скоро,
Она даёт нам форы пару дней.