Поединок в яблоневом саду

Виджо Монтенбьяцо метался по залу как раненный носорог, как разъярённый раненный носорог. Тьеро Риаци расположился за столом, с самого угла, наблюдая за всеми действиями патрона с выражением холодной и почтительной доброжелательности на лице. Пожалуй хорошо, что зал такой большой. Виджо с его габаритами и массой мог легко попортить дорогую мебель и прочую обстановку, а это совершенно необязательно. Наконец начальство сдавленно проревело:

- Что, что происходит в этом городе, в этом королевстве? Откуда столько идиотов? Эти болваны, всей толпой должны отвоёвывать мой Геньер, а они убиваются друг о друга с какой-то невероятной скоростью!

Господин Канцлер посмотрел на своего подчинённого, в лице которого кажется прослеживалась ирония, совсем лёгкая и тем не менее прослеживалась, пожевал губами и продолжил:

- Да, я помню, что ты меня предупреждал о неподготовленности и непроработанности этого плана, но вот мне сейчас, именно сейчас, от этой мысли совсем не легче!

Наконец Сиятельнейший Господин Герцог как-то несколько поник широченными плечами и плюхнулся в кресло. Махнул рукой:

- Ладно, рассказывай, что там хоть произошло.

Тьеро поднял на него глаза:

- О, Господин Канцлер, зрелище получилось презанимательнейшим! Как знаток и любитель Искусства, Вы просто не сможете не оценить красоту всей этой постановки от Джикеното. На рассвете, в яблоневом саду, в сияющих на солнце доспехах. Жаль, что там не было Микелоцо! Такой поединок запомнится надолго. Я не знаю кто ещё умеет с таким невероятным изяществом управляться с мечом и баклером. Кирмани пытался соответствовать, но надолго его не хватило, Джикеното так быстро и ловко упорол его остриём клинка в подмышечную впадину, что тот просто рухнул на траву. Но мои слова просто жалки по сравнению с увиденным зрелищем, вот если бы кроме Микелоцо там отметился бы ещё и Пиченацо, то Вы имели бы удовольствие насладиться эпическим полотном этого поединка.

Господин Канцлер как-то устало скривился и промолвил:

- Ты конечно красиво рассказываешь, ну как всегда, но скажи мне умник из умников, что нам теперь делать то? Что там теперь происходит?

- Господин Канцлер, там ничего нового и необычного, как я имел уже возможность Вам ранее докладывать. Все люди Саци идут за Джикеното, который совсем не собирается никем командовать, ему это просто не интересно. Людьми Кирмани теперь командует Никомати.

- Это что ещё за жаба с кочки?

- Один из заместителей Кирмани по части снабжения отряда. Командовать боем не умеет, но за хлебом, жалованием и женщинами следит исправно. Для нас хорош тем, что никаких счётов сводить не собирается и совсем не прочь договориться и встать под то начальство, на которое Вы укажете. Хоть под Джикеното.

- А что сам Джикеното?

- Он полон чувства исполненного долга, купается в лучах славы и женского восхищения. Но командовать явно не собирается. Не интересна ему вся эта рутина с картами и размышлениями.

- Вот что я тебе скажу, умник. Как хочешь, любыми путями, достань мне Гьярди. Обещай ему золотые горы, ползай перед ним на коленях, но достань мне его! Он должен командовать моей армией, тогда Геньер будет мой.

- Но Господин Канцлер, Вы же знаете, есть препятствие, которое вне моего влияния и моих возможностей. Господин Эрколе Фьерческо будет категорически против.

- Пока Эрколе не получил должность Главного Казначея, мы можем на него влиять. Придумай, как нам увязать эту должность с Гьярди.

Господин Герцог отвернулся к окну и не заметил лёгкой, но торжествующей улыбки на лице Тьро Риаци.

- Господин Канцлер, это возможно, но мне потребуется Ваша помощь и помощь Их Величеств.

Виджо резко повернулся в сторону Господина Секретаря.

- Ты действительно сможешь вернуть Гьярди? И я, и Инесса, и этот её .... Король, сделаем всё, что ты скажешь.

- Господин Канцлер, я могу пообещать Гьярди город Фираджу, в том случае, если герцогство Геньер станет Вашим?

Виджо ухмыльнулся:

- Ну конечно можешь. Я с удовольствием отдам Гьярди город семьи Вечиарди, если Геньер станет моим. Хоть на что-то этот бесполезный Гино сгодится. Кстати, что там сейчас делается, в этой графской семейке?

- Тимьере Вечиарди заявил свои права на наследство. Манчи Вечиарди тоже заявил свои права на наследство.

- Поторопись с отрядами Саци и Кирмани. Нам совершенно незачем, чтобы их перекупили эти шуты для своих междуусобиц.

- Господин Канцлер, могу ли я от Вашего имени и от имени Их Величеств пообещать Джикеното, что его портрет напишет Пиченацо?

- Да, я заплачу Господину Художнику, а Их Величества попросят его написать портрет Джикеното.

- Господин Канцлер и ещё один вопрос касаемый Пиченацо. Интересующие нас люди из королевской семьи Микенаци тоже хотят заполучить некоторые его полотна.

- Ты хочешь. чтобы я купил и их? Хорошо.

- Нет, Господин Канцлер, это как раз те полотна, которые Пиченацо ни за что не хочет продавать. Ни Вам, ни Микенаци.

- Тогда что же ты хочешь от меня?

- Я прошу Вас поручить это дело Благородной Госпоже Алессии Ниаре. Уговорите её. Она дружна с Паолиной Джиенти. Только Паолина может уговорить Пиченацо продать Микенаци эти полотна.

- И что же такого в этих полотнах, что Господин Художник наотрез отказывается их продавать?

- Он написал их во время чумы, в том числе портрет самой Паолины.

- И ты думаешь Алессия сможет его уговорить продать эти полотна?

- Или написать копии этих полотен, что Пиченацо тоже отказывается делать. С копиями полагаю у неё вполне может получиться. Они с Паолиной достаточно близкие подруги. Но Вам придётся уговорить Благородную Госпожу Алессию Ниару найти подход к Микенаци, чтобы никто не заподозрил, что идея исходит от Вас. Их король сразу сделает стойку, как охотничий пёс. Он очень подозрительный. Если же всё произойдёт так, как будто Микенаци сами попросили Благородную Госпожу об этой услуге, то никто ничего не заподозрит. Всем известно, что принцы Микенаци наперебой пытались купить эти полотна.

- Ты хочешь снова использовать Бичераци?

- Совершенно верно, Господин Канцлер. Кто лучше родни сможет справится с этим? Но сможете ли Вы уговорить Благородную Госпожу Алессию Ниару?

Виджо пожевал губами, задумавшись. Потом промолвил:

- Алессия конечно взбалмошная и иногда совершенно неожиданно капризная. Я поговорю с Инессой, пусть как-нибудь погладит Алессию по шёрстке, подарит ей что-нибудь и попросит выслушать Бичераци, которого я сам проинструктирую. Слушай, а что они вобще прицепились к этим полотнам? Ну заказали бы Пиченацо что-нибудь другое? Любые его полотна с каждым часом лишь дорожают и являются прекрасным вложением денег. Какая им разница?

- Господин Канцлер, на эти полотна нацелился Император, так что перебить эту покупку для них вопрос престижа и приятного утирания носа семье Алицети, в том числе и в глазах их подданных.

- Всё никак не могут простить конкурентов за проигранную на выборах Императорскую корону?

- И это конечно, но они не считают эту игру совсем проигранной. Именно поэтому Геньер значительно менее важен для принцев, чем деньги на борьбу за Императорскую корону. А для их короля всё наоборот.

- Даже так? Ну ладно, нам это на руку. Мы обсудили все текущие дела?

- Да Господин Канцлер.

- Ну тогда расскажи мне в подробностях всё про этот поединок. Какие латы были на Джикеното? Помнится на турнире он выиграл у Бичераци прекрасные ганмийские доспехи с клеймом самого Мастера Керавими. Давай, рассказывай в деталях, как ты это хорошо умеешь!

А яблоневый сад алел своими спелыми плодами, недалеко от быстрой и бурной реки, через которую был перекинут старый каменный мост.



В том зелёном саду,
где вкус яблок так терпко цветёт,
мы взялись за мечи,
это было и грозно и славно.
Чтоб сейчас наконец-то узнать,
кто из нас на траву упадёт.
Это было забавно. Очень забавно.

Здесь деревья склонились,
ветками, вниз головой.
От созревших плодов,
что алеют спелостью красной.
И не страшен им дождь,
и усталый, полуденный зной.
Их фруктовая власть
никогда не бывает напрасной.

А вдали, у холмов,
там, где гладь изумрудной реки,
с виноградной лозой
всегда говорит безмятежно,
и мечтая бегут облака,
совсем невесомы, легки,
и сияющий купол застыл,
и сверкает улыбкой безбрежно.

И сшибается в рваные искры
звенящая сталь,
что на солнце хрустальной слезой
поёт серебристо.
Вот противник упал,
и становится искренне жаль,
красоту поединка,
что тает снежинкой. Так быстро.

В том зелёном саду,
по задумчивой утром листве,
шёл безмолвный туманный рассвет,
это было недавно.
И слегка загрустил мотылёк,
средь цветов, на промокшей траве.
Это было забавно. Очень забавно.