По Абаканской Трудовой Воспитательной колонии

                ***

Дивятковская Литопись-По Абаканской Трудовой Воспитательной колонии.
О друзьях своих и о всей колонии. Всё пока вкратце.


Если жить в одиночку там-то как всегда просыпаешься безо всякого курева.
Огниво исчезло. Кресало исчезло. Кисет с табаком или махоркой исчезли.
Просыпаешься гол как сокол. У всех ребят эти принадлежности были всегда, и как правило, почти все курили. А курили все так, что без курева и жить, как говорится не могли.  И как-то я-Девятков Владимир Прокопьевич-от роду 11 лет, предложил своим друзьям спать вместе.   
Предложил спать на двух койках поставленных рядом. Спать предложил так, чтобы все спали поперёк двух коек. И чудо свершилось, ни кто уже не смог
нас никогда и никто обворовать. Вот так мы и спали всё время.

А голод то был, как и в колонии, так и на воле. Ведь 1951-1952 годы.
На воле в той же Тюмени, жизнь была такова-напряжённая.
Вот идёт гражданин с сахаром, то только его и спрашивают-Где сахар брал.
И все граждане туда, куда по адресу показал человек идущий с сахаром.
Такая же процедура была и с маслом.

Всё это отражалось и в колонии на самих колонистов и их воспитателей и конвой.
А премии давали всем работникам колонии только тогда, когда в течении месяца
нет никаких в колонии происшествий. А до нашего соединения, скажем был такой парнишка, который запросто мог взять осколок стекла и полоснуть икру на своей ноге. Икра вываливалась а его в лазарет и там он отлёживался немало времени.
А за это его саморезке, всей колонии и всем работникам премиальные прекращались давать. А когда мы все соединились, его трогать ни кто не стал.
И он жил спокойно и работники получали премиальные.

А чтобы как-то подкормить ребят своих я ходил в столовую на ночь и предлагал
мыть полы. После в пол-ночь приходил в нашу спальню и разбудив ребят предлагал
поесть то, что принёс. В  бачки наливали, как правило кашу то гречневую и другие каши. Ребята вставали и подкармливались из солдатского большого котелка.

 И я стал так ходить на ночь в столовую почти каждую ночь.
А как-то одна женщина из рабочих мне  предложила  почистить на электро машине
картошку. Я согласился. А когда решил включить электро-рубильник-то, он стал бить меня сильно током. А когда под действием электричества у меня
подогнулись ноги то я упал.   А картошку-то чистить надо.
Я стал приспосабливаться сухими палочками включать и выключать мотор. Так и всю картошку очистил в барабане электричеством.
Мне дали не только каши но и шесть пирожков. Ребята, как правило были отчаянной смелости, но  их смелость проявлялась не в драках во всём том, какова их жизнь была в этом обществе. Ни преступлений ни самой порчи своего тела уже не было.
И вся колония и её воспитатели к нам относились очень хорошо, что порой всех или частично отпускали и на волю. ... Время уже много. Дописывать должен завтра.


По колонии мы стали всей группой авторитетами.

Но не буду хвастаться, старшим был именно Я.Так само собой получилось.

Тот же Я мог покинуть не надолго покинуть и территорию колонии.
И вот как-то возвращаюсь в колонию и вижу парня из Тюмени, где он там проживал на улице Рейдовой. Он был кода на два старше меня. Как он знал у меня кличку мою-Верблюд. Его увидел-то сразу испугался того, что он расскажет ребятам мою кличку. А он гад так и сделал и сказал своим старшим товарищам о моей гражданской кличке. Я почему-то очень испугался, что за такую кличку меня ребята могут отозвать от старшего-Авторитета. И вдруг вижу возле нашего здания сидит
на ступенях один из наших авторитетов-Всегда помнил его фамилию но...Вспомню.

Он видит меня с приятной улыбкой мне говорит-Девяточка, а у тебя, оказывается на воле имеется кличка-Верблюд. Он очень похож на красивую девочку овальной формы.

А Я обрадовался его радости и вся мнимая опасность от меня убежала. я почему-то очень годился, что я старший авторитет из всех авторитетов этих ребят.

Я должен вспомнить его фамилию Имя не помню ни клички.
Не должен я его не вспомнить. Я обязательно вспомню его фамилию.
Ведь он первый дал мне понять, что я могу лишится звания-Старшего авторитета.

Да-Я вспомнил этого друга-Фамилию он носил-Андреев.

Во время он мне сказал радостно улыбаясь-Девяточка. а у тебя на Воле была
кличка-Верблюд. Я очень обрадовался. когда его увидел улыбающегося.
И понял, что нечего было мне тревожиться. а было то мне всего лишь 11 лет.



. Я пришёл в свой корпус и
разбудил своих друзей. Акы-тувинца, Машку Бульдога.
Кругло-Голового, Андреева,и напарника, с которым
ранее бежали из колонии. Потом нас поймали


15.ноября 2025 г. Завтра дописывать нужно.