Восточные сладости

Откроется в рассказе тема,
Про тайны древнего гарема.
Гарем святая часть дворца,
Для благ лишь одного самца.
Секрет строенья очень сложен,
Гарем был сверху расположен.
Благоухал, он весь в коврах,
А жёны жили в номерах.
           Всё было в их аксессуарах,
Коктейли, фрукты, вина в барах.
В бассейнах чистая вода,
Прислуга рядышком всегда.
Вокруг дворца росли сады,
Фонтаны били из воды.
Играли в шахматы девицы,
Им пели арии певицы.
           Просчитан был их каждый шаг,
Так повелел великий Шах.
Здесь прозябали  жизнь они,
Тянулись в ожиданье дни.
           Сороколетняя царица,
В гареме том была, как львица.
Не нравится букет с цветами,
Накажут слуг её кнутами.
Звездой, вся в роскоши сияла,
Прошла любовь – она увяла.
Характер вспыльчив, как «цунами»,
Что надо ей, поймёте сами.
           Шли дни и по её приказу,
В гарем скрипач был куплен сразу.
То был юнец  - тринадцать лет,
Он мог сыграть любой куплет.
           Был сделан шрам тому ребёнку,
С её приказа – на машонку.
Как будто вроде он кастрат,
И не способен на разврат.
Всё было сделано в ночи,
Сказали мальчику: «Молчи!».
Распущен был в гареме слух,
Что это маленький евнУх.
Мальцу она сказала: «Чтож,
Будешь болтать  - быстро умрёшь».
Смышлёный мальчик всё понял,
Как мать, царицу он обнял.
Чуть вздрогнула её грудина,
«Пусть подрастёт  - станет мущина»
Играл на скрипке он всегда,
Взрослел мальчишка, шли года.
Все дамы млели по нему,
Нельзя свой пол выдать ему.
Он надевал под низ бельё,
Чтоб скрыть достоинство своё.
Старался нежно говорить,
Чтоб не смогли определить.
           Но вот царице сорок два,
Живёт как старая вдова.
Шах на войне, она скучает,
Скрипач её не замечает.
           Но всё равно она прекрасна,
Стервозна, женственна, опасна.
           Но как то вечерком служанка,
Сказала: «Ждёт вас содержанка».
Он очень сильно волновался,
В покои ночью к ней пробрался.
Открылась дверь, свеча горела,
Она за чтением сидела.
Кругом ковры, большой диван,
То был не сон и не обман.
Не знал он в жизни женской ласки,
Сюжет как будто бы из сказки.
           «Запри замки и раздевайся,
Меня, мой мальчик, не стесняйся».
Он снял камзол, крутые бёдра,
Его «дружок» поднялся бодро.
           Подала кубок опекунша,
Сказала: «Выпий мальчик пунша».
Потом сняла с себя халат,
И нежно взяла за «булат».
Легко, без всяких принуждений,
Коснулась грудь его коленей.
Всё стыдно, пошло, непонятно,
Но в глубине души приятно.
           К ногам присела вдруг плутовка,
К ней в рот вошла его головка.
Её не сколько не смущало,
Такое дерзкое начало.
Влекла её инстинкта сила,
От чувств головку прикусила.
Потом взяла  поглубже в глотку,
Ласкала «буй», как волны лодку.
Без слов – развратное начало,
Всё это мальчика смущало.
Он поддержал ей подбородок,
Она сосала «самородок».
Но вдруг раздулись её щёки,
И сделал мальчик вдох глубокий.
Он не стерпел, настало время,
И прыснуло мужское семя.
Стучала кровь в его висках,
Блестела сперма на щеках.
Не принуждённо взяв салфетку,
Протёрла губы и «пипетку».
           В истоме два лежало тела,
Он лоно гладил неумело.
Сердца их в унисон стучали,
Они запЫхавшись молчали.
Отпил из кубка он нектар,
И вздрогнул мужественный «дар».
«Дар» был крупнее чем у Шаха,
За то, ему грозила плаха.
Но мальчик этого не знал,
Лобок Шахине целовал.
Витал там запах благовоний,
И дамской плоти посторонний.
Благоухал её овал,
По детски в плоть он ей сувал.
Раздвинула она руками,
Он ввёл туда его рывками.
Она вся напряглась невольно,
Ей с непривычки стало больно.
Ну а потом вошло всё в такт,
Стал сладостным любовный акт.
Как будто кто-то шлёпал тесто,
Шёл звук нутробный с того места.
«Звезда» ритмично раздвигалась.
Прохода заднего касалась,
Шахиня в ритм вошла, стонала.
Такой любви она не знала.
Горели в комнате все свечи,
Ей ноги он поднял на плечи.
Дрожали две ядрёных ляжки,
Тела их выгнулись в растяжке.
Она стонала, как белуга,
Он напирал ей внутрь упруго.
От близости вспотело место,
Она кричала как невеста.
Но вдруг не выдержав крутнулась,
И на живот перевернулась.
Он приподнял ей пышный зад,
За эту позу – только в ад.
           Она как кошка выгнув спину,
Раздвинув пальцами вагину.
А он не зная, что так можно,
Вошёл к ней нежно осторожно.
           Смотрелось это грациозно,
Попробуйте, еще не поздно!
Просунув руки взял за груди,
Балдеют в этой позе люди.
           Она ритмично выгиналась,
Её вагина сокращалась.
Он отпустил один сосочек,
Ласкал на попке ей «грибочек».
Раздвинул зад он ей перстами,
Шахиня дрыгнула ногами.
Ей было больно и приятно,
Она кончал так развратно.
           Потом расслабилась невольно,
Он вёл себя очень привольно.
Она лежала, он стонал,
Лаская языком анал.
Раздвинув шире половинки,
Язык касался серединки.
Мурашками покрылось тело,
Он это делал так умело.
           Настал предел изнеможенья,
Пробил фонтанчик изверженья.
Всё так прекрасно и без страху,
Шахиня изменила Шаху.
Прошла, как сон в гареме ночь,
Увы, не смог Аллах помочь.
Коснулся первый луч дворца,
В слезах расстались их сердца.