Портрет художницы в старости

В.Ш., где бы ты ни была...

i.
Состарена продуктами томлений
Наместница потерянного рая,
Ищи природу щучьего веленья
По храмам, пирамидам и сералям.

Иначе полночь ты не скоротаешь
С тех пор как преждевременная старость

Со сплином поселилась тут на пару,
Чтоб парией вельми высокопарной

Расшевелить поток сюжетных линий;
Чтоб буклей задевать портьерный мыс;
Чтоб костыльём своим топить камины,
Улавливая в том побочный смысл.

ii.
Разделать фаворита на колоде,
Припудрить абрикосовые щёчки,
Никто здесь не обманывал природу,
И никого не ставили на счётчик.

Стояли здесь две общие кровати
С кульбитами что в том приватном чате.

Калёные кроватные пружины
Искали тщетно средства от нажима.

Сбывались сны, мечты и суеверно
Сам Вейнингер глотал тогда слюну,
Когда намарафетив свои перья,
Здесь драли род адамов на корню.

iii.
Весь мир - такой сюжет неинтересный,
Да Винчи был крутой воображала,
Картины стали местью, местью, местью,
Как у себя же вырванное жало.

Огнем горите Лувры, Тейты, Прадо,
Уффици, Эрмитаж, пойдите прахом,

Чур, сгиньте, все музеи Ватикана,
Всем сдохнуть вам, мужланам, критиканам!

...Она устала. Сникла. Постарела.
Но старость принимается в штыки:
Она витает в дымных эмпиреях,
Все кисти переделав в мундштуки!

iv.
Фальшивою монетой подкупила
Художницу поэзия, чтоб также
Сгорать и возрождаться с новой силой,
Чтоб обучаться высшим пилотажам.

Пошли стихи, как сельди, косяками,
Но были те тщедушными мазками:

Детали не хватало на картине,
Что отличает пылесос от гильотины.

А.Фета удивило б стопудово
Обилие плюмажей, париков,
Любовей, клятв и душ - рожна какого
В старьёвщиков корёжат стариков

v.
Плешивые понты на гениальность?
А эвтаназию досрочную не надо?
Понятно, быть крылатым нереально,
Но ползать - это тоже как-то в падлу.

Когда ты молод, нравственен и счастлив -
Свободен ты от всех деепричастий.

Когда ты беден, стар и с лишним весом -
Ты и Кустодиева на стену повесишь.

Бюстье на вахте: черён и надушен,
Вооружённым глазом виден всем -
Овчинка за морем хоть стоила полушку,
Но выделки не стоила совсем.

vi.
Под старость предпочетшая камеи,
Она небесталанно гнула пальцы,
Чтоб в ночь в канун св. Варфоломея
Не пользоваться девичьим румянцем.

Была своей на шумных вечеринках,
На всех балах, на вписках и поминках,

На казнях, на ретритах, вернисажах,
Сожженьях ведьм, торгах и распродажах,

Она не проронила ни слезинки,
Кляня незагружающихся муз,
С истомою заштатной муэдзинки
Накликав мор на Киевскую Русь.

vii.
О, падчерицы blяdского Бодлера,
Косплейщицы всего: от феминизма
До свального греха и адюльтера,
A эта ваша творческая клизма -

Не тяжба ль с запятыми писсуаров,
Берущими в кавычки принцип старый,

О том, что леди не к лицу наколки?
И наша героиня с чувством, с толком,

В манере грубоватого помола
Ребром адамовым поставила вопрос:
Когда б не менструировала Молли,
На кой вообще был нужен этот Джойс?