Сыскарь

Третий день туман над Пресней, как кисель, густой и серый.
В кабинете пахнет прелью, табаком и старой верой.
На столе лежат бумаги, рапорта, доносы, кляузы,
«Где ты, Лиза, Лиза, Лиза?» - в голове звучит без паузы.
Не воровка, не профурсетка, не из тех, кто ищет долю,
Просто ангел в ридикюле, гимназистка с чистой волей.
А пропала, будто в воду, будто ветром унесло…
И на сердце у сыскаря залегло густое зло.

А я, филёр столичный, МУСа верный пёс,
Повидал немало горя и солёных слёз.
Но когда гляжу на фото, на невинные глаза,
Понимаю, что покою не найти мне никогда.
Я пройду все кабаки, все притоны и углы,
Я найду тебя, девчонка, средь столичной этой мглы.
Пусть хоть сам Хитровский рынок встанет на уши стеной,
Я верну тебя, родная, я верну тебя домой.

Допросил я всех извозчиков, дворников и половых,
Перетряс всю шваль базарную, всех карманников лихих.
Кто-то скалится в ухмылке, кто-то прячет хитрый взгляд,
Говорят: «Начальник, брось ты, девчонке той нет дороги назад».
Мол, попала в лапы к зверю, к тем, кто крутит белый шёлк,
Кто торгует красотою, кто в делах подобных – волк.
Мол, сидит она в подвале, где-то в тёмных номерах…
И холодный пот по жилам, и в душе животный страх.

А я, филёр столичный, МУСа верный пёс,
Повидал немало горя и солёных слёз.
Но когда гляжу на фото, на невинные глаза,
Понимаю, что покою не найти мне никогда.
Я пройду все кабаки, все притоны и углы,
Я найду тебя, девчонка, средь столичной этой мглы.
Пусть хоть сам Хитровский рынок встанет на уши стеной,
Я верну тебя, родная, я верну тебя домой.

И вот наводка, тонкой ниточкой, от пьяного бродяги…
Мол, видели карету тёмную у каменной коряги,
Что у Яузы-реки, где туман всегда клубится,
И в карете той сидела, плакала, девица.
Я сжимаю свой наган, верный друг в руке холодной,
Не для славы, не для чина, а по совести народной.
Пусть я сам не ангел с крыльями, и грехов моих не счесть,
Но за детскую слезинку я готов любого съесть.

Ведь я, филёр столичный, МУСа верный пёс,
Повидал немало горя и солёных слёз.
Но когда гляжу на фото, на невинные глаза,
Понимаю, что покою не найти мне никогда.
Я пройду все кабаки, все притоны и углы,
Я найду тебя, девчонка, средь столичной этой мглы.
Пусть хоть сам Хитровский рынок встанет на уши стеной,
Я верну тебя, родная, я верну тебя домой.

На столе остывший чай, догорает папироса...
Завтра снова на рассвете начинать с того ж вопроса.
Но я вырву эту душу из когтей у сатаны...
Даже если сгину сам в переулках у стены.