Ямбическое течение мыслей о глобальности любви

О.Э.МАНДЕЛЬШТАМ

"БЕССОННИЦА. ГОМЕР. ТУГИЕ ПАРУСА..."

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер — всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
 
1915 г.

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса» - любовно-философская лирика на древнегреческую тематику. Поэт переносит нас в небесно-морскую абстракцию мыслей лирического героя. А простой ритм тягости размышлений отсылает к истокам жанров по Аристотелю...

...

МИКРОАНАЛИТИКА: ПЕРЕХОД В АБСТРАКЦИЮ МЫСЛЕЙ ТЯГУЧИМИ СЛОВАМИ

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Стихотворение начинается с парцелляции: «Бессоница. Гомер. Тугие паруса». С помощью нее, а также эпитета «тугие паруса» О.Мандельштам сразу задает протяжное, уставшее настроение. Даже постепенно нарастающая длина строк от первой к третьей вычерчивают грaфически эту тяготу!! И в последней строке получается легкий спад накала, как будто автор эмоций к фактам, эпосу.
А ведь тема данного стихотворения как раз эпос! Список кораблей – начало гомеровской «Илиады», и фамилию греческого поэта О.Э.Мандельштам также упоминает, что делает отсылку на эпическую поэму очень точной.

Что над Элладою когда-то поднялся.

Очень эффектно, на мой взгляд, ложится название Греции – Эллада – в последнюю строчку. Даже заглавная буква в названии страны передает этот «подьем» корабельной вереницы... И удвоенный звук [л] играет на «протяжность».
Развитие образа кораблей с развевающимися парусами происходит в следующей строфе:

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

Отплывающие от берегов Эллады корабли сравниваются с улетающими журавлями. «Божественная пена» на головах царей – это, с одной стороны, торжественный эпитет, который подчеркивает величавость отплытия. С другой стороны, греки верили, что правящие на Земле цари являются под покровительством богов, что придает словам «на головах» с одной стороны мифологическое значение, а с другой, более «физическое»: мы представляем себе небо над головами «царей», но и морскую пену; широкое море с отправляющимися кораблями и небо с улетающими журавлями. О.Э.Мандельштам проводит параллель между морем и небом, обеспечивает их символическое слияние!!
 
А намек на это слияние был уже в первой строфе: эпитет «поезд журавлиный» совмещает в себе земной образ «поезда» (лично у меня ассоциация с железной дорогой) и небесный образ «журавлей». Таким образом, поэт уже в первых строках дает нам неизведанный образ, значение которого проясняется уже в последующих строках. Это создает логичность построения стихотворения и в то же время сохраняет ощущение тайны. И в данном случае некая таинственность – одна из важнейших черт данного стихотворения!!

Мысль поэта приобретает еще более возвышенный, пространственный, абстрактный характер! Если ранее эта возвышенность создавалась медленным и тягучим темпом, длинными словами, парцелляцией, эпитетом «поезд журавлиный» (заметим, что и этот эпитет помогает не только в создании тайны и абстрактном соединении неба и земли, но и в создании тягучести! Такой простой, на первый взгляд, эпитет, а столько значений!!) и т.п., то здесь автор переходит уже на более слжный уровень образности, создание своего мира этого стиховторения! Это абстрактный, философский мир, в котором всплывает (буквально!) вопрос:

Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И тут же, по сути, ответ:

И море, и Гомер — всё движется любовью.

Таким образом, О.Э.Мандельштам посреди стихотворения, не слишком ярко, я бы сказала, а более спокойно и «тягуче», рассуждает на тему бессмысленности бытия без любви. И море, и журавли, «параллельные» ему, не имеют смысла двигаться без этого чувства. Поэт подчеркивает широту и важность его как раз с помощью этой морской и небесной абстракции! Таким образом, логически связываются вторая и третья строфа данного стихотворения.

Но дальше следует еще один вопрос:

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Эти строки подчеркивают потерянность, тягость лирического героя в этом философски ясном и неизведанном в то же время мире. И тут уже ответа нет. «Гомер молчит». Море остается «черным». А ведь черный – цвет неизведанности, таинственности. А корабли - словно мысли героя, ведомые «тугими парусами», тугим небом-морем. Море шумит, «витийствует», вещает – но в то же время не отвечает на вопрос ЛГ, лишь подводя героя все к новым тягостям раздумий: «И с тяжким грохотом подходит к изголовью». Упоминая вновь имя Гомера, поэт отсылает нас к самой первой строке, тем самым «зацикливая» стихотворения и в то же время логически завершая его.
Таким образом, О.Э.Мандельштам «растягивает» мысль и в то же время аккуратно заканчивает ее, развивая ее внутри через простые на первый взгляд, но на деле глубокие абстрактные образы!


...



МАКРОАНАЛИТИКА: ЯМБИЧЕСКИЙ ГРОХОТ МЫСЛЕЙ

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса...» - волнующее стихотворение о глобальности любви. Первыми словами уже задается греческая тематика. Это «древнее», околомифологическое пространство-время стихотворения красиво ложится в ШЕСТИСТОПНЫЙ ЯМБ. А шестистопный ямб напоминает что? Гекзаметр!! Именно им часто писали греческие поэты (в частности Гомер - «Илиаду» с ее кораблями). Русский вариант гекзаметра – шестистопный дактиль или шестистопный дольник. Но О.Э.Мандельштам пишет ямбом – простым размером, известным нам еще со школы! Почему выбран именно этот размер? На мой взгляд так. «Ямбами» изначально назывались стихи комического характера. А в этом стихотворении имеет место ирония! В раздумиях лирического героя слышатся ее нотки, например:

Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

ЛГ с одной стороны, приходит к философскому выводу о том, что без любви никуда. И с одной стороны, он все понимает, а с другой, как это часто бывает, запутался в своих мыслях, этом морском «тяжком грохоте».
Кроме того, по Аристотелю, ямбы наиболее приближены к разговорной речи. И вообще, мне кажется, русскому человеку привычнее, проще слышать ямб, нежели какой-нибудь сложный (трехсложный!) размер. Что проще:

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог. (А.С.Пушкин, «Евгений Онегин»)

или


Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную. (М.Ю.Лермонтов)

- На мой взгляд, первое. Т.е. ямб просто ближе нам, этим размером более логично «мыслить» ЛГ, нежели дактилем или дольником.

Таким образом, выбор размера стихотворения – шестистопного ямба – с одной стороны, отсылка к греческому гекзаметру; а с другой, наиболее привычный русскому читателю, совмещающий в себе и эпос, и иронию мысленный «говор». Не могу не восхититься решением О.Э.Мандельштама использовать именно его!

Отдельного разговора заслуживает ЗВУКОПИСЬ. Можно заметить, что помимо длинных слов, используемых поэтом, в стихотворении фигурирует часто звук [о]: «бессОнница», «прочЕл», «пОезд», «ТрОя», «мОре», «любОвью»... Словно мысли огибают лирического героя. И в то же время стремятся в какой-то полет размышлений – в то самое абстрактное небо-море! – что хорошо передают гласные [э], [а]: «ЭллАда», «головАх», «ЕлЕна»... И это еще не упоминая о звуках [ж], [р] – эта аллитеррация похожа на «грохот» моря и на плеск волн с «божественной пеной». Так, О.Э.Мандельштам прекрасно дополняет ритм стихотворения непосредственным звучанием слов!

Ну и наконец, СИНТАКСИС И ПУНКТУАЦИЯ. Сначала парцелляция. Прямой порядок подлежающего и сказуемого, но уже с инверсией: не «я прочел список кораблей», а «я список кораблей прочел». Эта инверсия вводит нас в настроение размышлений (в мыслях часто происходят инверсии, как буквально, так и смысла). Двоеточие – а этот знак препинания сообщает читателю, что на последующие слова нужно обратить внимание.

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Далее инверсии учащаются:

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

Это развитие мыслей ЛГ.
И вот оно завершается. Снова переходим на «частично» прямой порядок слов (подлежащее и сказуемое почти везде идут в правильном порядке, а вот «мыслительные» инверсии сохраняются, как бы сохраняя это настроение тягости раздумий к концу произведения!):

И море, и Гомер — всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

А про вопросы и говорить нечего. Вопросительная интонация в совокупности с иронией почти везде просто и понятно завершают все остальное.

Таким образом, на макроуровне стихотворение выполнено просто потрясающе... Каждый прием дополняет другой: от выбора размера до знаков препинания. Не в этом ли гениальность стихотворения!

...

Таким образом, «Бессоница. Гомер. Тугие паруса» - стихотворение о вечности любви и о «вечности», если можно так сказать, «греческих» образов и мыслей. Образов мысли.