Венец прекрасной эпохи
1969 г. И. Бродский
Finis coronat opus
Потому что искусство паденья не требует дна,
не посол — спелеолог ума, глубина —
там кончается власть всех зеркал, всех немых разговоров.
Не желая продлять соглашенье с потомственной ложью,
сам себе отменив пресловутую визу не-Божью —
но от мира сего — выхожу из темниц коридоров.
Ветер бьёт всех летящих наотмашь — херувимов, синиц —
без разбору. Центробежная сила закон — отлученье границ,
при содействии тьмы, порождает эффект тишины.
Обнаружив, что тени светлы, следом крысы, бегущие прочь
обретают повадки кошачьи. Ты не в силах помочь —
видно, чувство, с которым смотрел на себя, — было чувство вины.
Время создано смертью, но она нам дарована жизнью.
Не нуждаясь в вещах, ни в господстве, ни в теле деви;чьем,
тени ночью ища на стене, обретаешь в них братьев
таких же — безголосых как ты, пододвинувшись ухом поближе ,
немота — не вердикт, а условие слышать. Лишь в своих же,
нуждаясь словах, продолжаем рядить земляков в инородцев.
Край души недвижим, ибо падаем внутрь, чтоб не впасть
в состоянье птенца, но яйца, обретая покой, так как власть
над собой — в прекращении духа бесчинства.
А за этим и внешние войны уходят в пространство,
где теряется власть над тобой, где бессильно тиранство —
тяготенье к центру себя — и в итоге единство.
И не то чтобы ты отрицал тупики и банкротство,
но раздвинутый мир, достигая стены оттолкнётся ,
и конец перспективы возвращается новым началом.
То ли миром помазать висок, то ли пенье осанн — всё едино.
И не стыдно. На воде иль на рельсах следы — всё гордыня.
Отлетевшей главе и топор предстаёт опахалом
ноябрь 2025
Свидетельство о публикации №125111404918