Имя на поэтической поверке. Демьян Бедный

  Задорную ироническую песню Демьяна Бедного: «Проводы» («Красноармейская песня»), помнит не одно поколение людей рождённых в СССР.

Да и новое поколение россиян, тоже не раз слышали и цитировали:

       «Проводы»

Как родная мать меня
       Провожала,
Как тут вся моя родня
      Набежала:

«А куда ж ты, паренёк?
         А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк,
         Да в солдаты!

В Красной Армии штыки,
         Чай, найдутся.
Без тебя большевики
        Обойдутся.

Поневоле ты идёшь?
        Аль с охоты?
Ваня, Ваня, пропадёшь
       Ни за что ты.

Мать, страдая по тебе,
        Поседела,
Эвон в поле и в избе
      Сколько дела!

Как дела теперь пошли:
          Любо-мило!
Сколько сразу нам земли
         Привалило!

Утеснений прежних нет
         И в помине.
Лучше б ты женился, свет,
          На Арине.

С молодой бы жил женой,
         Не ленился!»
Тут я матери родной
         Поклонился.

Поклонился всей родне
        У порога:
«Не скулите вы по мне
        Ради Бога.

Будь такие все, как вы,
          Ротозеи,
Что б осталось от Москвы,
        От Расеи?

Всё пошло б на старый лад,
        На неделю.
Взяли б вновь от нас назад
         Землю, волю;

Сел бы барин на земле
          Злым Малютой.
Мы б завыли в кабале
        Самой лютой.

А иду я не на пляс –
        На пирушку,
Покидаючи на вас
       Мать-старушку:

С Красной Армией пойду
        Я походом,
Смертный бой я поведу
        С барским сбродом.

Что с попом, что с кулаком –
         Вся беседа:
В брюхо толстое штыком
                Мироеда!

Не сдаёшься? Помирай
        Шут с тобою!
Будет нам милее рай,
Взятый с бою, -

Не кровавый, пьяный рай
         Мироедский, -
Русь родная, вольный край,
        Край советский!»
 1918 год.

  Уже восемь десятилетий, как не стало мятежного Демьяна Бедного, но, его задорно-ироничную песню помнит не одно поколение людей, рождённых, в СССР!

  Демьян Бедный, русский советский поэт, писатель, публицист и революционный общественный деятель.
 Стихи и басни Демьяна Бедного отличались доходчивостью, афористичностью, ясным политическим мотивом, по стилю близки к русскому народному фольклору.

  Особое внимание поэт уделял антирелигиозной пропаганде, был постоянным автором газеты «Безбожник». Приветствовал в стихах снос Храма Христа Спасителя. Член РСДРП (б) с 1912 года.

Как пример, яркого антирелигиозного стихотворения, можно привести стихотворение, за 1918 год:

       «Христос воскрес»

У батюшки Ипата
Водилися деньжата.
Конечно, дива тут особенного нет:
Поп намолил себе монет!
Однако же, когда забыли люди бога
И стали сундуки трясти у богачей,
Взяла попа тревога:
«Откроют, ироды, ларёк мой без ключей!»
Решив добро своё припрятать повернее,
Поп, выбрав ночку потемнее,
Перетащил с деньгами ларь
В алтарь
И надпись на ларе искусно вывел мелом:
«Сей ларь – с Христовым телом».
Но хитрый пономарь
Пронюхав штуку эту
И выудивши всю поповскую монету,
Прибавил к надписи: «Несть божьих здесь телес:
Христос воскрес!»
Что пономарь был плут, я соглашусь не споря,
Плут обманул плута – так кто ж тут виноват?
Но я боюсь, чтоб поп Ипат
Не удавился с горя.
1918 год.

  Демьян Бедный (настоящее имя Ефим Алексеевич Придворов, (13 апреля 1883, село Губовка, Александровский уезд, Херсонская губерния – 25 мая 1945 года, Москва), родился в семье крестьянина.

Отец уехал в Елизаветград, где работал чернорабочим на машиностроительном заводе, позже  носильщиком на вокзале.

Мать вела разгульный образ жизни, и воспитанием сыны не интересовалась.

Испытав в детстве большое влияние дяди, народного обличителя и атеиста, взял его деревенское прозвище в качестве псевдонима.

Псевдоним этот впервые упомянул в своём стихотворении: «О Демьяне Бедном, мужике вредном»-1911 год.

  В 1896-1900 годах учился в киевской военно-фельдшерской школе, в 1904-1908 годах на филологическом факультете Санкт-Петербургского университете. Первые стихи вышли в свет в 1899 году.

  В 1914 году был мобилизован, участвовал в боях, награждён Георгиевской медалью за храбрость. В 1915 году, перевёлся в резервную часть, а потом был списан в запас.

  В годы Гражданской войны вёл агитационную работу в рядах РККА. Его считали мастером заразительных агиток, которые уходили в народ. Особенно бойко их подхватывали в годы Гражданской войны.

Его сатиры, высмеивавшие всевозможных врагов советской власти, написаны в лёгком, изящном стиле, многие его строки стали крылатыми.

 В своих стихотворениях тех лет превозносил Ленина и Троцкого.

Но, пожалуй, самое сильное своё стихотворение поэт написал в смутном 1920 году. В агитпоезде:

       «Печаль»

Дрожит вагон. Стучат колёса.
Мелькают серые столбы.
Вагон, сожжённый у откоса,
Один, другой…Следы борьбы.
Остановились. Полустанок.
Какой? Не всё ль равно.
На двух оборванных цыганок
Гляжу  сквозь мокрое стекло.
Одна – вот эта, что моложе –
Так хороша, в глазах – огонь.
Красноармеец – рваный тоже –
Пред нею вытянул ладонь.
Гадалки речь вперёд знакома:
Письмо, известье, дальний путь…
А парень грустен. Где-то дома
Остался, верно, кто-нибудь.

Колёса снова застучали.
Куда-то дальше я качу.
Моей несказанной печали
Делить ни с кем я не хочу.
К чему? Я сросся с бодрой маской.
И прав, кто скажет мне в укор,
Что я сплошною красной краской
Пишу и небо, и забор.
Души неясная тревога
И скорбных мыслей смутный рай…
В окраске их моя дорога
Мне жуткой кажется порой!

О, если б я в такую пору,
Отдавшись власти чёрных дум,
В стихи отправил без разбору
Всё, что идёт тогда на  ум!
Какой восторг, какие ласки
Мне расточал бы вражий стан,
Все, кто исполнен злой опаски,
В чьём сердце – траурные краски,
Кому всё светлое – обман!

Не избалован я судьбою.
Жизнь жестоко меня трясла.
Всё ж не умножил я собою
Печальных нытиков числа.
Но – полустанок захолустный…
Гадалки эти… ложь и тьма…
Красноармеец этот грустный
Всё у меня нейдёт с ума!
Дождём осенним плачут окна.
Дрожит расхлябанный вагон.
Свинцово-серых туч волокна
Застлали серый небосклон.
Сквозь тучи солнце светит скудно.
Уходит лес в глухую даль.
И так на этот раз мне трудно
Укрыть от всех мою печаль!
Полесье 13 сентября 1920.

  В купе каждый из нас хотя бы раз перелистовал свою жизнь и грустил о том, что не сбылось. Всё в этих строчках не так, как в привычных и весьма популярных в те годы «агитках» Демьяна Бедного. В стихах он нечасто обращался к своему внутреннему миру.

Стихотворение: «Печаль», это личное стихотворение поэта, оказалось едва ли не лучшим стихотворением в наследии Демьяна Бедного…

Здесь есть и цепко выхваченная реалистическая панорама 1920 года, когда всё смешалось в догорающем пламени Гражданской войны. И горькие признания поэта - в некрасовском духе.

О человеке, к которому приросла маска массовика-затейника, который пишет злободневные стихи, подбадривая красноармейцев. Это "личное" стихотворение, редкое в наследии Демьяна Бедного,доказавшего, что он способен писать не только сатиры и басни.

Поэт изрядно путешествовал по стране в агитпоездах, посвящая лиру «победившему классу», и больше десятилетия был близок к правящей элите, общаясь запросто и с Лениным, и со Сталиным.

  Когда после смерти Ленина в СССР началась внутрипартийная борьба, (1926-1930), Демьян Бедный стал последовательно отстаивать линию Сталина.

  Сталин заботился о здоровье пролетарского поэта, в 1928 году он отправил его на лечение в Германию, у Демьяна был сахарный диабет, вместе с членами семьи и переводчиком и потребовал у Политбюро не жалеть никаких средств на лечение.

  Благодаря дружескому расположению Сталина, Демьян Бедный пользовался исключительными привилегиями – квартира в Кремле, пропуск № 3, личный автомобиль «Форд», личный агитпоезд, депутатство в Моссовете, дача.

Демьян Бедный виделся в этот период как популярный и успешный автор. Общий тираж его книг в 1920 годы превысил два миллиона экземпляров.

 Нарком культуры Анатолий Луначарский оценил его как великого писателя, равного Максиму Горькому, и в апреле 1923 года ВЦИК наградил Демьяна Бедного орденом Красного Знамени.

Это было первое награждение боевым орденом за литературную деятельность в РСФСР, к 50-летию, 1933 год, поэт был награждён орденом Ленина.

Тем не менее, партийная критика Демьяна Бедного продолжалась, на 1 съезде, в 1934 году, советских писателей, его обвинили в политической отсталости и вычеркнули из списка награждаемых.

 В 30-е годы партия большевиков взяла новый курс, включающий национально-патриотический идеал, наряду с классовым, и поэт, не сумевший перестроиться попал в опалу.

А началось всё с его стихотворения, гражданского звучания, под названием: «Перерва». Истрия его создания такова, в 1930 году, после катастрофы на железной дороге, которое произвела большое впечатление на поэта, и он отразил это чувство, в своём стихотворении.

  В сентябре 1930 года, катастрофа возле платформы Перерва, тогда это было Подмосковье, в наше время – гигантский столичный район, стала началом личного краха Демьяна Бедного.

  Столкнулись два поезда, погибло 16 человек, ещё 46 получили увечья. К трагедии, как это бывает, привела цепочка случайностей: неисправность паровоза, невнимательность машинистов, кондуктора и дежурного по станции.

Суд над нерадивыми специалистами тогда собрал тысячи!!! разъярённых зрителей. Машинисты двух поездов и дежурные по станции получили сроки от 5 до 10 лет…

О том происшествии Бедный написал стихотворение – оно завершилось такими, не слишком оптимистичными строками:

«Причина крушенья –
                небрежность бригады»,
Калеки! Убитые! Стоны и кровь!
Враги, нашей гибели ждущие гады,
Прочтут о Перерве и будут так рады,
Так рады,
Так рады:
«Крушение вновь!»
И ждать будут, ждать –
                за Перервою первой,
Если дальше позорно так дело пойдёт,
Наш советский-де строй сам собой
                пропадёт,
Сокрушивши себя всесоветской
                Перервой!»

  С этой публикации начались мытарства поэта революции. В декабре 1930 года ЦК ВКП(б) принял постановление, осуждающее стихотворные фельетоны Демьяна Бедного, в особенности – стихотворение: «Перерва», в котором автор усомнился в сознательности советского рабочего класса.

В ответ на жалобы поэта, Сталин написал ему пространное письмо, в котором разложил по полочкам все идеологические ошибки Демьяна:

«Вы стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что нынешняя Россия представляет сплошную «Перерву», что «лень» и стремление «сидеть на печке» является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит, и – русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими.

И это называется у Вас большевистской критикой! Нет, высокочтимый т. Демьян, это не большевистская критика, а клевета на наш народ, развенчание СССР, развенчание пролетариата СССР, развенчание русского пролетариата».

Заодно поэта обвинили в троцкизме, в том , что он клевещет на советский народ. Менялась идеология. Отныне следовало бережнее относиться к русскому народу, к его истории, к его традициям - и избегать оскорбительных обобщений даже в остро, сатирических произведениях.

Потому поэт Демьян Бедный со своим ниспровергательским куражом и оказался не в чести.

Демьяну пришлось каяться – и не однократно.

  В 1932 году Демьяна выселили из кремлёвской квартиры, Сталин после очередной жалобы разрешил ему лишь  пользование оставшейся в Кремле его библиотекой.

Демьян был библиофилом, у него была роскошная библиотека, с редкими и даже редчайшими изданиями, в том числе – первыми изданиями.

  В июле 1938 года Демьян Бедный был исключён из партии и из Союза писателей с формулировкой «моральное разложение», практически прекратили печатать.

  Его перестали печатать, но объекты, носящие его имя, переименованы не были. Попавший в опалу Демьян Бедный бедствовал, был вынужден продавать свою библиотеку и мебель.

Сталин знал об этом, но подвергать поэта репрессиям не стал.

  С началом Великой Отечественной войны публикации возобновились, стране снова потребовался его «трубный глас», сначала под псевдонимом Д. Боевой, потом к концу войны, под первоначальным псевдонимом.

О « трубном гласе», наглядно и убедительно говорит одно, из многих патриотических стихотворений Демьяна Бедного, времени войны:

      «Я верю в свой народ»

Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы  тешатся фашистскою химерой.
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой.

Он много испытал. Был путь его тернист
Но не затем зовёт он Родину святою,
Чтоб попирал её фашист
Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою
Какую стойкую он выявил живучесть,
Какую в грозный час он показал могучесть,
Громя лихих врагов в решающем бою!
Остервенелую фашистскую змею
Ждёт та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.
Во вражеском тылу тревожные огни.
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врагов, Не за горами дни,
Когда подвергнутся  они
Заслуженной и неизбежной каре.

Она напишется отточенным штыком
Перед разгромленной фашистскою оравой:
«Покончим навсегда с проклятым гнойником,
Мир отравляющим смертельною отравой!»
7 ноября 1942 года.

 Демьян Бедный, член партии с 1912 года, быстро завоевал авторитет в большевистских кругах и получил неофициальное звание классика пролетарской поэзии.

С приходом партии к власти, книги поэта стали издавать внушительным тиражами, а сам литератор переехал жить в Большой Кремлёвский дворец.

Демьян Бедный стал первым советским писателем – обладателем ордена Красного Знамени, в 1923 году.

Однако в конце жизни он столкнулся с жёсткой критикой, его произведения прекратили печатать, а имя вычеркнули из рядов советских поэтов.

      В феврале 1945 года, поэт предчувствовал близость смерти, написал автоэпитафию:

«Не плачьте обо мне, простершемся в гробу.
Я долг исполнил свой, и смерть я встретил бодро.
Я за родной народ с врагами вёл борьбу,
Я с ним делил его геройскую судьбу,
Трудяся вместе с ним и в непогодь и в вёдро»

За свой ратный и писательский труд, на благо Родины, Демьян Бедный был удостоен:

 - Георгиевская медаль за храбрость. 1914 год.

 - Орден Красного Знамени. 22.04. 1923.

 - Орден Ленина. 1933 год.

 - Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». 1945 год.

Тяжело болея последние месяцы жизни, Демьян Бедный мечтал дожить до Победы, над фашистской Германией, к счастью, его желание исполнилось.

Демьян Бедный умер 25 мая 1945 года, в 62 года, в санатории от паралича сердца. Похоронен, в Москве, на Новодевичьем кладбище.
Некролог, опубликованный во всех газетах, подписали 60 виднейших советских писателей.

  В 1956 году, Демьян Бедный, был посмертно восстановлен в партии, исключённый из неё в 1938 году.

Из поэтического наследия Демьяна Бедного.

          «Тит-лодырь»
                «Тит, иди молотить».
                «Брюхо болит!»
                «Тит, иди кисель есть».
                «А где моя большая ложка?»
                (Народное)

Перезвон звенит пасхальный:
«Делень-делень-делень-день,
Делень-день,
Делень-день,
День,
День!..»
На полатях Тит печальный:
Дрыхнет, дрыхнет целый день,
Целый день.
В голове у Тита пусто,
В животе – не густо.
«Тит!»
«Проваливай отсель!»
«Тит, советский ел кисель?»
«А каков на вкус-то?»
Тита голод ущемил.
Коммунизм ему не мил.
Лодырь прав отчасти:
Ждал он сладких пирогов,
Ягод сочных,
Рек молочных
И кисельных берегов
От Советской власти, -
Дождался ж… напасти.
Это ль Титу манифест:
«Кто не трудится – не ест!»
Истинные страсти!
Сколько Титов на Руси
На полатях дрыхнет?
К Титу порох поднеси
Ни за что не вспыхнет.
Тит – не мыт, на нём – кора,
А уж вошь  - на племя!
«Тит, почиститься пора!»
«Ладно, будет время».
«День-делень-делень-делень,
День-делень,
День-делень,
День-делень,
День,
День!..!
На полатях Тит угрюмый.
«Тит, подумай…»
                «Думать лень!»
Думать лень!»
Тит лежит, лежит колодой:
«Во! Попробуй, угрызни!»
С этой лодырской породой
Много будет нам возни!
Не жалея крови-поту,
На заглохшей полосе
Дружной ратью на работу
Встанут труженики все.
И когда рабочей рати
Час придёт снимать плоды,
Тит. Покинувши полати,
Влезет в первые ряды.:
«Братцы, я… да всей душою!..
Что коса мне, что метла!..»
Сядет с ложкою большою
Тит у общего котла.
Но… обильною окрошкой
Вряд ли Тит набьёт кишку:
Кто-нибудь его же ложкой
Разобьёт ему башку!
1920.

       «Слепой»

Какой-то бойкий паренёк
На людях в праздничный денёк,
Для смеха всякие откалывает штуки,
Слепому старику волчонка сунул в руку:
«Вот распознай-ка что за зверь?»
«Да что ж, он мал ещё… Узнай его теперь!
Одно могу сказать, - старик ответил парню, -
Что этого зверька не след  пускать в овчарню!»

        «Вперёд и выше»

На ниве чёрной пахарь скромный,
Тяну я свой нехитрый гуж.
Претит мне стих языколомный,
Невразумительный к тому ж.

Держася формы чёткой, строгой,
С народным говором в ладу,
Иду проторенной дорогой,
Речь всем доступную веду.

Прост мой язык, и мысли тоже:
В них нет заумной новизны, -
Как чистый ключ в кремнистом ложе,
Они прозрачны и ясны.

Зато, когда задорным смехом
Вспугну я всех гадюк и сов,
В ответ звучат мне гулким эхом
Мильоны бодрых голосов.

«Да-ёшь?!» - «Да-ёшь!» - В движенье массы.
«Свалил?» - «Готово!» - «Будь здоров!»
Как мне смешны тогда гримасы
Литературных маклеров!

Нужна ли Правде позолота?
Мой честный стих, лети стрелой –
Вперёд и выше! – от болота
Литературщины гнилой!
1924.

                ***

          Мысль изречённая есть ложь.
                Тютчев.

Бывает час: тоска щемящая
Сжимает сердце… Мозг – в жару…
Скорбит душа… Рука дрожащая
Невольно тянется к перу…

Всё то,  над чем в часы томленья
Изнемогала голова,
Пройдя горнило вдохновенья,
Преображается в слова.

Исполненный красы пленительной,
И буйной мощи и огня,
Певучих слов поток стремительный
Переливается, звеня.

Как поле, рдеющее маками,
Как в блеске утреннем река,
Сверкает огненными знаками
Моя неровная строка.

Звенит её напев рыдающий,
Гремит призывно-гневный клич,
И беспощаден взмах карающий.
Руки поднявший грозный бич.

Но -  угасает вдохновение,
Слабеет сердца тетива:
Смирив нестройных дум волнение,
Вступает трезвый ум в права,

Сомненье точит жала острые,
Души не радует ничто.
Впиваясь взором в строки пёстрые,
Я говорю: не то, не то…

И, убедясь в тоске мучительной,
Косноязычие кляня,
Что нет в строке моей медлительной
Ни мощи буйной, опьянительной,
Ни гордой страсти, ни огня,

Что мой напев – напев заученный,
Что слово новое – старо,
Я – обессиленный, измученный,
Бросаю в бешенстве перо!

1909 год.

          «Колесо и Конь»

В телеге колесо прежалобно скрипело.
«Друг, - выбившись из сил,
Конь с удивлением спросил, -
В чём дело?
Что значит жалоба твоя?
Всю тяжесть ведь везёшь не ты, а я!»

Иной с устало-скорбным ликом,
Злым честолюбьем одержим,
Скрипит о подвиге великом,
Хвалясь усердием… чужим.

1916 год.

       «Снежинки»

Засыпала звериные тропинки
Вчерашняя разгульная метель,
И падают и падают снежинки 
На тихую задумчивую ель.

Заковано тоскою ледяною
Безмолвие убогих деревень.
И снова он встаёт передо мною –
Смертельною тоской пронзённый день.

Казалось: земля с пути свернула.
Казалось: весь мир покрыла тьма.
И холодом отчаянья дохнула
Испуганно-суровая зима.

Забуду ли народный плач у Горок,
И проводы вождя и скорбь, и жуть,
И тысячи лаптишек и опорок,
За Лениным утаптывавших путь!

Шли лентою с пригорка до ложбинки,
Со снежного сугроба на сугроб.
И падали и падали снежинки
На ленинский – от снега белый – гроб.

 25 января 1925 года.