мёртвый сад

внутри меня когда-то рос мой сад,
не знавший ни калиток, ни оград.
он пах травой, согретою в руках,
и детством, что застыло на губах.

там дикий мак, упрямый и хмельной,
качал багряной, дерзкой головой.
ромашки, простодушны и светлы,
сплетались в мягкий шёлк из белизны.
там мята разливала пряный дух,
и колокольчик теребил мой слух...
мой сад дышал, мой сад был так упрям,
не подчиняясь строгим словарям.

но вышел в мир мой тихий, робкий шаг,
и мир сказал: "здесь что-то всё не так".

"твой мак кричит. в нём слишком много страсти.
такие не в почёте, не у власти.
сорви его, не место бунтарю".
и я, боясь, послушно говорю:
"конечно", - и срываю алый цвет,
втыкая в землю тот, в котором жизни нет.
пластмассовый, бездушный, глянцевый макет.

"ромашки слишком блеклы и просты.
в них нет ни лоска, ни большой мечты".
и я, дрожа, чтоб только угодить,
спешу их корни с хрустом изводить.
и вот уже блестит фальшивый воск,
лишённый и пыльцы, и капель рос.

"а мята пахнет чересчур свежо,
так пахнет в поле, где растёт овёс.
будь сдержанней". и я, глотая ком,
топчу её послушным сапогом.

мой сад я удобряла жгучим страхом,
что стану для толпы ненужным прахом.
что засмеют, осудят, не поймут...
искусственные стебли там и тут
вставали ровным, правильным полком,
не пахли ни дождём, ни сладким сном.
им не нужна забота и вода,
они — идеальны до конца!

я - образцовый, лучший садовод.
мой сад не вянет, не боится вод,
не просит солнца, не страшится тьмы.
мы с ним теперь до ужаса равны.
он — отраженье всех чужих похвал,
пустой, безжизненный, как тронный зал,
где нет царя, а только манекен,
навсегда попавший в этот плен.

однажды ночью, в час глухой тоски,
когда сжимает сердце на куски,
я наклонилась, жаждая опять
хоть отголосок детства отыскать.
вдохнуть тот запах мяты и травы,
услышать шёпот трепетной листвы,
почувствовать, как мак, хмельной и свой,
качает дерзкой, алой головой.

я сделала глубокий, полный вдох...
и лёгкие обжёг слепой подвох.
ни запаха. ни свежести. ни зноя.
лишь пустота, холодная, до боли.
как будто воздух вынули извне,
и вакуум взорвался в тишине.
и поняла, в тот самый страшный миг,
что мой родник навеки здесь затих.

нет больше почвы. нет живых корней.
под глянцем воска, в блеске фонарей,
лишь мёртвый грунт, пропитанный золой
моей души, растоптанной, больной.
я глажу стебель, гладкий, как стекло,
в котором солнце так и не взошло.

так носят на могилы мертвецам
цветы, что чужды ветру и дождям.
цветы, которым плакать не дано.
я принесла их. только вот одно:
здесь нет холма, таблички, скорбных дат.

под ними - я.
а сверху - мёртвый сад.