Ночи белые. Поклон Достоевскому

Позволь писать ты мне о вечном,
Позволь побыть чуть-чуть беспечным:
Я о любви чертать хочу,
Легко мне это , по-плечу.

Я в ночи белы* заглянул,
Чтоб сил набраться. Не в плену
Горело сердце чтоб мое,
С Мечтателем чтоб жгло нытье.

Да , надоедлив я, однако,
В войны колеса вставить б палки,
Чтоб нерушимы они были,
Навечно колесницу да затормозили.

Тогда пойдет душа поэта
Гулять и петь по белу свету.
И с Настенькой, что всех  светлей,
Любить , внедрять в сердца людей

Такую непорочну чистоту,
И кротко-девственную красоту,
Которую почаще бы встречать в девицах,
Кто юн, и кто на свет еще родится.

Любовь, и вера, благодать-
За них я жизнь готов отдать.
Товарищество, дружбу, честность воспою,
Ах, классиков за Вечность уважаю и люблю.

*Ф.М.Достоевский «Белые ночи» отрывок со словами Настеньки мечтателю:
«… Послушайте, зачем мы все не так, как бы братья с братьями? Зачем самый лучший человек всегда как будто что-то таит от другого и молчит от него? Зачем прямо, сейчас, не сказать что есть на сердце, коли знаешь, что не на ветер свое слово скажешь? А то всякий так смотрит, как будто он суровее, чем он есть на самом деле, как будто все боятся оскорбить свои чувства, коли очень скоро выкажут их...
— Ах, Настенька! правду вы говорите; да ведь это происходит от многих причин, — перебил я, сам более чем когда-нибудь в эту минуту стеснявший свои чувства.
— Нет, нет! — отвечала она с глубоким чувством. — Вот вы, например, не таков, как другие! Я, право, не знаю, как бы вам это рассказать, что я чувствую; но мне кажется, вы вот, например... хоть бы теперь... мне кажется, вы чем-то для меня жертвуете, — прибавила она робко, мельком взглянув на меня. — Вы меня простите, если я вам так говорю: я ведь простая девушка; я ведь мало еще видела на свете и, право, не умею иногда говорить, — прибавила она голосом, дрожащим от какого-то затаенного чувства, и стараясь между тем улыбнуться, — но мне только хотелось сказать вам, что я благодарна, что я тоже всё это чувствую... О, дай вам бог за это счастия! Вот то, что вы мне насказали тогда о вашем мечтателе, совершенно неправда то есть, я хочу сказать, совсем до вас не касается. Вы выздоравливаете, вы, право, совсем другой человек, чем как сами себя описали. Если вы когда-нибудь полюбите, то дай вам бог счастия с нею! А ей я ничего не желаю, потому что она будет счастлива с вами. Я знаю, я сама женщина и вы должны мне верить, если я вам так говорю...»