Коптильня

 

Недавно порвал оболочку души. Своей и её.  Всего-то надо было чиркнуть по ней ржавым гвоздём несказанных слов, несбывшихся событий. Дыра получилась страшная, с неровными краями, как кожа, лопнувшая на футбольном мяче. Надо где-то найти большую такую иглу, выпустить воздух из камеры воспоминаний и шить аккуратными, сколько можно,  стежками.
Надо, чтобы она затянулась, перестала кровоточить сгустками нежности... обожаю, люблю. Слова эти появляются слева направо и исчезают буква за буквой справа налево, за красным курсором.
Вот, по случаю взял старый американский смокер, уже весьма бывалый, с прокуренными напрочь внутренностями. Почистил, подкрутил, подкрасил, разобрался. Выглядит и впрямь, как старый американский паровоз, спешащий в штат Оклахома, домой. Взял кучу всяких приблуд: градусники, шприцы, пульверизаторы, спреи, фартук, перчатки.
Погрузился в магию маринада, соусов и дыма. Вкусно получается, оживают ковбои, рабы, поющие свои заунывные песни, всё ещё гордые индейцы, поклоняющиеся духам стихий. Видения. Вкусы. Настроение. Но мяч всё ещё порван. Игла нужна. Длинная.