Интроверт

Вечный школьник-студент без медалей, дипломов,
Я учусь на лопатки класть мир, плоть и зло.
Даже если и чудом когда-то свезло,
Пренебрёг и забыл, бычий пестуя норов.

Украшать словоблудием месиво будней
Желторотая юность в апрель разбитной
То гнала, то манила вослед за собой,
Потаскухи любой похотливей, распутней.

Но спешил я стремглав от толпы оградиться
Занавеской возвышенной роли творца,
Пропуская намёки и знаки Отца,
Что на крыльях носили мне в окна синицы.

И чадил сладко ладан, и веяло гнилью.
С той поры, как вдали замаячила смерть,
Оставалось лишь заживо в пепел сгореть,
За прощение сгинуть под епитрахилью.

Каменелым жуком сквозь янтарь микрокосма
Глядя вверх, ослеплён позолотой креста,
И оттуда суровые очи Христа
На меня воззирают любовно и грозно.

Сердце стиснув моё, в кулаке его греет,
Растворяя темницу кипящим слезам.
Оттого в полумраке на Всенощной храм,
Лишь свеча у лампадки под образом рдеет.

Оттого медный колокол в дрожь окунает,
По округе чумазой стеля перезвон,
И старуха в платке девяностый псалом
Лопоча, про себя мертвецов поминает.