Малые дети

О, чудо прекрасное – малые дети!
Одно из чудес величайших на свете!
Безгрешны, ни в чём никогда не виновны,
шумны ли, горласты – иль тихи и скромны,
они ни пред кем не в долгу, не в ответе,
покуда знакомятся с миром огромным,
забавные дети, любимые дети!

Конечно, пора эта быстро уходит.
Противиться кто же способен природе
своей, где заложена с раннего детства
судьба – неподвластное воле наследство.
Взрослеем, мужаем, а там и стареем…

Но детство, по счастью, нас, умных, мудрее:
оно, как вино, в нашей кровушке бродит,
играет, танцует, поёт, хороводит –
и мы иногда совершаем такое,
что после не знаем ни сна, ни покоя.
Как в детстве, нет сил победить искушенье –
и этому ум не даёт объясненья.

И всё же, как правило, трезвый рассудок
со временем гасит огни карнавала –
и вот, вместе с боем часов и посуды,
ребячество плавно приходит к финалу…

…А впрочем, счастливцев известно немало,
в ком детская сущность навечно застряла.
Наивны они, непослушны, упрямы,
капризничать любят; их старые мамы,
и жены (которые всё понимают),
не только их терпят, но и опекают.
Талантливых много меж ними творцов.
Значительно меньше надёжных отцов.

Своих инфантильных стареющих предков
нередко давно повзрослевшие детки
во множестве разных грехов упрекают
и хнычут: «За что же нам доля такая!»
Взывают к их разуму, к совести даже...

Но есть ли суды, где грехи те докажут?
Сей поиск – занятие вовсе пустое:
раскаянья ждать, право слово, не стоит
от тех, кто себя не считает виновным,
и знает, что будет наказан условно,
а вскоре – прощён. Ведь в разборках семьи
решающий голос всегда у любви.
 
Позволим же им оставаться детьми –
лет до девяноста… пяти иль восьми!
Тогда уж воскликнуть естественным будет:
«Как мило чудят в детство впавшие люди!»

И кто-то винить их посмеет едва ли,
что мир так по-детски они изумляли.


*  *  *