Бурли часть 1

Пока еще в работе


Теперь несколько слов о планировке Бурлинского дома. Вход в здание — из середины дома. Входная дверь открывается наружу, т. е. неправильно: при большом снегопаде выход из дома заваливается снегом. Войдя в большой неотапливаемый коридор, мы можем посмотреть справа наружу (или во внутренний двор дома) из коридора далее ведет три двери: вправо — в неотапливаемую кладовую, прямо — в большую кухню, влево — в две жилые комнаты — малую и большую.
В доме было оборудовано специальное неотапливаемое помещение, называемое кладовой. Когда мы жили в Казахстане (1968 — 1973), в тех краях стояли суровые зимы и в зимние месяцы с декабря по март температура в кладовой была порядка -20 -30 град. цельсия. В этом помещении зимой висели копченые окорока и лежали на противнях мороженные пельмени. Однажды ночью в зимнее время я встал и вышел по нужде, и возвращаясь, услышал в соседней кладовке шорох. Я зажег свет, открыл дверь в кладовую и оцепенел от увиденного. До десятка крыс,следуя цепочкой друг за другом, воровали мороженные пельмени из открытых противней и по одному в зубах переносили их по лестнице на чердак. Удивительно было то, что крысы ходили по вертикальной лестнице и вертикальным ножкам табуретов, на которых стояли противни, и при этом не падали. Крысы нисколько не испугались ни присутствия человека, ни зажженного света, и без паники унесли вверх на чердак те пельмени, что держали в зубах. Вот как бывало. Кстати, однажды зимой в феврале дом занесло снегом по самую крышу, и мы не могли открыть входную дверь изнутри. Я оделся, через кладовую выбрался на чердак и через чердачное окно вылез наружу и спрыгнул вниз. Затем я прошел в сарай, попутно «вызволив» из снежного плена овчарку Балабая, нашел совковую лопату и в течение десяти минут освободил из плена всех своих домашних.
Кстати, о собаке со странным именем Балабай. Ее привел в наш дом и посадил на цепь наш второй отчим Анатолий Антонович. Собака была овчаркой, довольно свирепого нрава. На цепи (точнее — бегать на цепи вдоль проволочного поводка) ей вначале не понравилось, и она до крови укусила своего хозяина. Отчим ее не тронул и пальцем, но сурово отчитал за это. Помню — отчим предлагает собаке повторно укусить его протянутую руку, а пес отвернул голову в сторону, и на морде написано живейшее чувство стыда..
Мой брат Саша, вернувшись вечером из школы, увидел дома незнакомую собаку, и решил прогнать ее. Балабай не простил ему этого и никогда к себе не подпускал.
Вскоре пес научился с утробным рыком проноситься вдоль поводка и посетители, уже прошедшие через калитку, едва успевали отскочить к безопасной стене дома. В полуметре от стены здания они могли пройти на крыльцо к входной двери. Правда, пришедшие впервые могли этого не знать, и и у них был метровый пятачок у ворот для того, чтобы дожидаться хозяев под непрерывным лаем беснующегося вблизи от их ног пса.

Пес служил нашей семье верой и правдой и после переезда в Семиозерное был отравлен гостями в 1979 году. Точнее, ему подбросили кусок мяса с иголкой внутри, и его кончина была весьма мучительной. Последние годы он ощутимо постарел, и мы готовы были простить ему грехи сторожевой старости. Но люди простить не смогли.

Дом, который купила мама, стоял на последней улице села. Точнее, это был посёлок городского типа. Если в Нестоите улиц не было в принципе, то здесь поселок имел почти прямоугольную форму, и после нашей улицы было озеро, насквозь промерзающее зимой, и наполовину проросшее камышом. Улица была с незапоминающимся названием, типа «Набережная». К дому со стороны озера прилегал земельный участок около 7 соток, включающий грядки и огород (преимущественный картофель). На участке росло несколько полуфруктовых деревьев (вишня, ранетки и что-то из числа прикопочных саженцов). Прикопочные растения с претензией на деревья, из недоразвитых плодов которых готовили алкогольную бурду с крепленными градусами, т. е. С заметной примесью спирта.

Еще на участке росло несколько кустов, которые мирились с суровым климатом благодаря отсутствию претензии  на фруктовые деревья — куст смородины, куст малины, куст юрги. Далее, в качестве пристройки к дому — средний по размерам сарай, в сарае клеть для двух свиней и стоянка для 1,5 коров. Кур и кроликов мы не держали. Обычно держали одну корову молочной породы красной масти («малинка») и бычка или телку — с зимы до лета — на забой. Одна свинья — с февраля по ноябрь вполне удовлетворяла потребности семьи в свином мясе. В конце зимы покупали поросёнка, который около месяца жил на кухне, в тепле, превращая жилое помещение в сарай. Далее поросёнок переводился в сарай на помои и кашу из пшеницы и … Домашние пищевые (большей частью молочные) отходы расходовались на прокорм кошки и собаки, и свиньи. Одна корова полностью удовлетворяла потребности семьи в молоке, твороге, сливках и масле. Поросенок находился на котловом корму (ел кашу из драблёнки, сыровотки, молозива. Корова переставала доиться в декабре, начинала в марте и в летнее время давала в сутки 25 — 30 литра молока. Перевод на пастбище с октября по апрель. Стоговое сено и солома и прокорм на пастбище с апреля по октябрь. Один большой стог сена размещался слева в центре огородного участка, около бани.
Квартал слева замыкал дом-полуземлянка из двух полукомнат, который занимала семья молодоженов, крепко любящих друг друга. Домашнего хозяйства у них не водилось. Справа находился участок яблонь-ранеток без дома (немец-хозяин проживал неподалеку). Следующий старый уже дом принадлежан нашим родственникам: Зименс Якову Яковлевичу, брату нашей бабушки Марии Яковлевны. Жил он в этом доме с двумя уже взрослыми сыновьями — Иваном и Виктором, дочерью Лизой и женой Екатериной. Старший сын, Иван, недавно женился и обзавелся своим домой и хозяйством. Средний, Виктор, лицо которого безобразил шрам, оканчивал 8 класс.


На земельном участке находилось строение  типа индивидуальной бани, расположенное на заведомо безопасном расстоянии от дома. В селе Бурли располагалось коллективное строение помывочного типа, о котором шутили, что оно первое в районе по площади. Раз в неделю мы ходили в коллективную баню, время от времени топили свою.

Бурли было многонациональным селом, в котором жили русские, украинцы, казахи, немцы, греки и так далее. Русский Шиляев, немец Шефер, грек Целидий, казах Юлтабаев. Компактно жили только казахи.

Я оказался жителем с. Бурли зимой 1968 года.Мой первый день оказался и самым странным. Я умудрился заблудиться в поселке почти идеальной прямоугольной архитектуры.

Вышел я на улицу, хлопнул калиткой, а посмотреть на свой дом снаружи, со стороны улицы, позабыл. Точнее, забыл, что приехали мы с поезда вчера, уже затемно, и поселка при дневном зимнем освещении я не видел. Снег я тоже увидел и пощупал только при пересадке в Челябинске (был конец ноября, а в Нестоите до Нового года снег был редкостью и лежал не более суток). Зимнее обмундирование на нас троих мама купила загодя и привезла в тюке на станцию Челябинск. Провожала нас на поезде бабушка Мария. После Нового года, в январе 1969 г. она одна уезжала обратно. Некому было кормить кур и кроликов.

От оценки ситуации меня отвлекала зимняя одежда и обувь, одевать которую утром встали и мама и бабушка.


Улицу я перешел, затем еще одну. Слева — здание с надписью «Аптека», в центре улиц на перекрестке питьевая колонка. Еще один квартал и слева вход в школьный двор, который ни с каким другим не спутаешь.


тут только оглянулся — ба, а дома -то все незнакомые, один из них (мой!) - с большими воротами. Обернулся в ту сторону куда шёл: дом Шиляевых окружен дощатым забором.

В Бурлях жили несколько семейств фамилии Зименс, находящихся в родстве с бабушкой Марией Яковлевной. Это была основная причина того, что мама купила здесь дом. Здесь проживали ее брат Яков Яковлевич и сестра Агнесса Яковлевна со своими семьями. Брат Яков жил неподалеку от нас, по той же улице, рядом с озером, но через один дом. Он жил здесь давно, с окончания трудового фронта. Был женат на немке по имени Екатерина, и имел двоих практически взрослых сыновей, Ивана и Виктора, и дочь Лизавету. Сын, Иван, недавно сам женился, и строил себе дом в другом месте села. Виктор учился в 8 классе и собирался поступать в техникум. Дочь, Лиза, училась в старших классах.

Вторая родственница, Агнесса Яковлевна, жила на соседней улице с сыном Леонидом, его женой и двумя внуками. Леонид был хромым и виртуозно играл на гитаре. Я несколько лет ходил к нему домой и брал у него уроки.

Дом, в котором жила бабушка Агнесса, имел чисто немецкую планировку. Жилая часть дома имела две жилых комнаты, затем шла кухня, теплый туалет, затем сарай, торцом выходящий к стогу сена. Сарай также имел две половины: для очистки от навоза, и для загрузки угля и колки дров. Отправлять естественные надобности, убирать навоз в сарае и в нужнике, топить печи и колоть дрова можно было, не переодеваясь. В этом удобном доме не хватало только бани, но баня — это строение не вполне обычное для немецкого обихода. Что характерно, русских бревенчатых домов, выстроенных по комплексному принципу, мне видеть не приходилось. В русских домах не бывает теплых туалетов, вот в чем причина. И еще: поселки, подобные Комсомольцу, изначально строили немцы, о поселки, подобные бурлям — Русские и казахи.

Первым уроком была история, и учителю (точнее — учительнице) хотелось послушать ответ новенького ученика. Я не сплоховал, и, кажется, рассказал всё как надо о казаках. Уроки я, как обычно, не учил, только спросил соседа по парте, что на сегодня задавали (неделю провёл в дороге), да приоткрыл учебник на несколько секунд. Хватило, чтобы вспомнить пару эпизодов из прочитанного пару лет назад романа об атамане Разине (поход за зипунами и казнь атамана).Я и разбавил свой ответ по истории СССР своим подростковым комментарием раннесоветского автора, о котором школьные учителя по литературе вероятно, и слыхом не слыхивали. В частности, я прокомментировал разбойничий клич «Сарынь на кичку» который приписывали морским бандитам Разина, объясил популярность донских казаков на Волге и Каспии, и объяснил термин «четвертование». В тот день урок истории в нашем классе вела учительница по русскому языку и литературе, точнее, подменяла заболевшую сотрудницу, и я сказал, что это совершенно разные предметы: русский язык благодаря системе правил грамматики подобен математике, а второй предмет вообще никому не нужен. В общем, поговорили. Последним уроком был английский. В Нестоитской школе я уже полтора года (в 5-м и 6-м классах) изучал немецкий, причем с большим успехом (догадайтесь с трех раз — почему). А в Бурлях учителя немецкого языка не было, несмотря на обилие лиц немецкой национальности. Красивая и молодая «англичанка» в этот день «напоролась на мину» - я сказал, что язык, в котором треть букв не произносится, не нужен в принципе. В общем — поговорили. Меня в результате обязали посещать уроки английского (молча), а «англичанку» - выставлять мне среднегодовые отметки. Когда мы учились уже в 10-м классе, в школе наконец появилась учительница немецкого языка и я экстерном сдал все свои «немецкие» долги, включая итоговую оценку. Таким образом, я на оценку отлично завершил изучение иностранного языка в средней школе. В Новосибирском электротехническом институте связи на факультете радиосвязи и радиовещания немецкий язык преподавал Вебер Карл Иванович. Кстати, Вебер на занятиях рассказал, как они с женой ставили эксперименты по усвоению языков на своем сыне. Вначале до возраста 8-9 месяцев они при ребенке общались только на немецком. Затем до полуторагодовалого срока — только на русском. В результате ребенок без видимых усилий усвоил два языка вместо одного. На оценку «отлично» я сдал и иностранный язык в вузе, и кандидатский экзамен.

Когда я шёл домой, настала пора ответить за своё легкомыслие. От аптеки до берега озера стояло 5-7 домов, но в котором из них живу я, сказать я не мог. Топтался у своего дома, а войти не решался. Наконец открывается калитка ворот и показывается мой брат Саша, которому подошло время идти в школу во вторую смену в 4-й класс. О том, что я уже полчаса блуждаю около своего дома, я ему признаваться не стал.

На второй день более тесно познакомился с одноклассником Володей Васильевым, греком по национальности. После занятий пошли к нему домой, где я после этого частенько бывал. Дал мне прочитать в очередном детском журнале «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Познакомился с его дедом и с гигантским домом из 6 комнат, 2 из которых сдавались «лицам кавказской национальности». Тот же зимой в этом доме случилось происшествие: из-за печной заслонки в доме скопился угарный газ, дед отдал Богу душу, а Володя остался единственным хозяином этого дома. Там происходили подростковые посиделки нашей группы из 6 человек. Мы были фанатами футбола, фанатами рок-музыки, выпивки и еще кой-чего.

В школе я продолжал числится отличником. В аттестате за 8 класс у меня одни отличные отценки. В 9-10 классах у меня появились итоговые хорошие отметки за физику, астрономию и русский язык. Отличником быть мне надоело, а мои школьные отметки никого более не интересовали.

О чем еще

- передний зуб.

- кто получал мой паспорт
- штаны с заплатками. Скажите, приходилось ли вам в
- Володя Третьяков и  общий замысел поступать в Новосибирский электротехнический институт. «Тебе надо таблетки от трусости пить» - кринул Володя.
- мой первый рукописный справочник по русскому языку за 8 класс
- чертёж мясорубки
- отчим Черненко Анатолий Антонович и его дети Санька и Серега. Мама не могла долго быть без замужества. В 1969 году мы добились Мог ли я что-нибуть
- музыкальные успехи
- я сам себе начальник. Мама могла бы улучшить показатели, но не видела в этом проку. Призыва на армейскую службу я не боялся, у меня был год в запасе для поступления в институт.
-Саша и Вася уезжают в Нестоиту
Нестоитские каникулы. Проживание в Нестоите имело свои положительные стороны. Город Челябинск размещался на Южном Урале.

Рядом с Бурлями (и районным центром Комсомолец) располагалась железнодорожная станция Тогузак. Через Тогузак проходила ветка Челябинск — Кустанай и существовала пересадка на поезда, следующие по стране в продольном направлении. В поезде Одесса — Новосибирск был прицепной пассажирский вагон, который отцеплялся от состава в Челябинске, отстаивался несколько часов и следовал по Казахстану. Таким образом, можно было по железной дороге добраться до поселков Комсомольца и Бурли. Этот маршрут в 1967 году совершила наша мама, в одиночку доставившая на рынки Казахстана орехи и семечки из Нестоиты. Стакан подсолнечных семечек, стоивший в Нестоите 5 копеек, в жареном виде стоил в Бурлях уже 20 копеек. О грецких орехах и говорить не приходится. Эта нехитрая финансовая задача принесла 1500 рублей прибыли, благодаря чему дом гражданина Десяткина стал домом Ирины Баклановой. Похожая схема позволила переезти по железной дороге на одни — двое суток и с большой выгодой перепродать несколько десятков женских шерстяных платков, а попутно — превратить наш дом в Нестоите в дом летнего отдыха для довольно расторопного сына Ирины.

Регулярно следующие по стране в западно-восточном направлении экипажи проводников провозили под своей опёкой нескольких школьников, одновременно выступая в роли перекупщиков вязанных ангорских платков носителей ценной ангорской породы.