После войны

Стоял январь. В метели сильной
Что снег и пепел на спине
Мы шли вперёд…. Неутомимо…
В Освенцим – к страшной тишине
Там смерть жила в глазницах стен
Там ветер плакал над землёю
Хоть было страшно на войне –
Но тут страшнее нам с тобою…
Стояли женщины, как тени
Лежали тихо дети в ряд
Молчали, были без движения
Глаза о муках говорят
Страшнее смерти нет на свете –
Лежат измученно тела
«Ведь это были чьи-то дети?!
Меня б ты лучше забрала…»
Я подошёл. Шепчу несмело:
«Всё, всё… Конец. Мы вас спасли…»
Слова ложатся неумело
И жар печей, людей где жгли…
Одна – в платочке, будто пташка
Сквозь руки матери глядит
«Спасибо, дядя…» - шепчет Дашка
Бледнеют губы. И молчит…
Я снял шинель. Накрыл им плечи
«Так пусть же, пусть же отдохнут!»
И думал сам: «За эти печи -
Пускай меня в Берлине ждут!»
Сквозь тот огонь и злую стужу
Мы шли вперёд. Все как один
Пылали танки. Знал, что сдюжу
Одна дорога – на Берлин!
Весна горела. Снова в пепле
Но вот – Рейхстаг. И тут – удар!
И вдруг – глаза мои ослепли…
Сквозь крик: «Вперёд!» нахлынул жар
Очнулся в госпитале. Бело
Повязка. Хлеб. Письмо. Медаль
Сестрица рядышком присела
Жалеет, знаю… Смотрит вдаль
А где-то тут, из коридора
Дошли слова: «Дожили, брат!»
«Победа!». Плачу. За живое…
Меня задели… Не солдат!
Хранима Родина Тобою!
От нашей мощи пал Берлин
«Я помню всех, кто под землёю»
Со мной кто верил: «Победим!»
Над их могилой осень плачет
Цену большую заплатив
Но не могли они иначе…
Так мало на земле прожив…
Прошли года. Вокзал, столица
Толпа гудит. Оркестр, май
И так мне жаль – не вижу лица
Снедают мысли невзначай
Но я ищу лицо, что снится
Два силуэта как один
Но лишь от солнца свет струится
Тогда я знал, что победим…
Иду. На трость я опираюсь
Меня за локоть держит дочь
Не знал, что рано так состарюсь
Сбежав тогда от смерти прочь…
 И вдруг поодаль, у каштана
Лицо я зрю сквозь темноту
И слышу крики: «Мама! Мама!
Я ж обещала, что найду!»
Узнал! Узнал я этот голос!
«Родная Дашка ты моя!
Ведь ты за жизнь тогда боролась!
Себя и маму отстояв!»
«Живой… Живой… Есть в мире чудо!»
И руки к сердцу, к орденам
И я – прозрел. Прозрел как будто!
Не веря собственным словам
Катились слёзы. Дрожат руки
Мы молча плакали. Без слов
Прошли мы все сквозь эти муки
Мы мир спасли от тех врагов!
«А мама вся моя седая…»
Кричала Дашка. «Перестань!»
«Молюсь я Богу, что живая…
Что жизнь кипит куда не глянь…»
Наш мир прошёл сквозь боль, руины
В тот май стал чище и родней
Война оставила морщины
За всех загубленных людей…