Она бежала, запыхавшись метров двести.
До автомата. И там на месте,
Дрожащими пальцами набрала ноль два.
- Милиция. Слушаю.
И едва, выговорила:
- Отец убивает мать.
- Ждите.
А она не могла ждать.
На кухне,
С мамой наедине
остался разъярённый мужчина...
А в раковине, на дне,
Лежали недомытые тарелки
С птицами диковинными по бокам.
Со стены посыпались куски побелки,
Когда отец дал волю рукам.
А потом испугался.
- Божья Матерь!
И мать,
Окровавленный нос зажав ладонью,
Выскочила на улицу в домашнем халате.
С этого момента он и стал посторонним.
А через много лет, один на кровати,
Умер в разгар обжигающего июня.
И долго лежал собакой издохшей.
Пока в дом не вошла деревенская Дуня.
С порога отшатнувшись от
разложившегося усопшего.
И плакала дочь на плече у матери,
Так до конца и не осознав причину.
По которой родного батю
Превратили в чужого мужчину.
Чужой
© Copyright: Ольга Алёнкина, 2025
Свидетельство о публикации №125111105113
Свидетельство о публикации №125111105113
Рецензии