Фатальность

Фатальность
случайных листьев под ногами.

Это лаконичное двустишие — семантическая сверхновая, взрыв, который подтверждает и завершает все предыдущие аналитические построения. В нём — квинтэссенция поэтики Крюковой, увиденной Красниковым.
Фатальность — это макрокосм. Рок, судьба, неумолимый закон вселенной, метафизическая тяжесть. Слово, отсылающее к трагедии, к чему-то глобальному и неотвратимому.
Случайных листьев под ногами — это микрокосм. Сиюминутность, хаотичность, мелкий, ничтожный и мимолётный факт повседневности. Полная противоположность «фатальности».
Гениальность Крюковой (и точность диагноза Красникова) в том, что она не противопоставляет их, а отождествляет. Она видит неумолимый ход судьбы не в звёздах или пророчествах, а в хаотическом узоре под ногами. Весь космический ужас, вся «метафизическая тревога» спрессованы в одном жесте — в шаге по хрустящим листьям. Это не аллегория, а формула: фатальность = случайность. Самый незначительный, случайный элемент реальности несёт в себе тяжесть вселенского закона.
Это стихотворение — окончательный ответ на вопрос о «балансе». Здесь нет «иной реальности» — она вся, целиком, явлена в этой. Мир не является поводом поговорить, он и есть сам этот разговор, где лист — это слово, а его хруст — высказывание о бренности всего сущего.
В этом — её «рациональное начало» и «исследовательский подход». Она не пророчествует, а выводит универсальный закон из единичного наблюдения. Это и есть та самая «поэтическая система Лобачевского», где параллельные линии смысла (фатальность и случайность) сходятся в одной точке — в листе под ногой.