Поэт Ватрушкинъ

В моей фантазии мелькнула тень, pardon, Баркова
И вуаля, стихотворение уже готово!

Несчастен тот поэт,
Чья слава дремлет,
Пока другим поэтам
Фортуна внемлет!
Казалось бы,
В век Просвещенья
Должны быть в моде
Инженеры.
Но нет!
Как раньше у прекрасных дам,
Лишь тот поэт,
Кто о любви
Слагает оды.
Бумаги не жалея,
А так же ямба и хорея
И чернил.
«Я вас любил»
Пером гусиным черным
На листе строку выводит
И продолжает в тот же миг:
«Любовь еще быть может»
И дальше в каждой строчке
Опять любовь его тревожит.
Да сколько можно?
Черт возьми!
Бумагу так марать!
А чтобы о баталиях писать,
Устройстве пистолета,
Иль артиллерийской пушке?
Но нет, по-прежнему в чести
У дам прекрасных – Пушкин!
А вот поэт Ватрушкин -
Известен, может быть,
 из вас кому-то?
Чей острый ум
В оружии прекрасно
Разбираясь,
Но вечно мимо цели попадает,
Стреляя в сердце дам.
А ведь, он славу воспевает
Русского оружья.
Ну и конечно,
Императора не забывал
И часто восхвалял
В своих стихах,
Надеясь на карьеру в службе.
Но на устах у дам
Восторженно звучал
Опять
Вместо Ватрушкина,
Любимец Каллиопы
Франт-Пушкин
Гремел салютом,
Словно залп орудий.
Кому-то всё -
До обнаженной
Стройной ножки,
А другому просто – jopa!
Иначе,
По-французски говоря:
«Шерше ля фам»

И вот усердно на ночь
Помолясь на русском,
Просил у Феба –  поэзии царя
поэт Ватрушкин
Заслуженно!
Немного только вдохновенья для себя.
Ну, чтобы Муза
Пушкина
Оставила его бы на минуту
И к Ватрушкину немедля
На Пегасе, в то мгновенье
Галопом принеслась!
В уста вложив ему
Стихотворенье,
Которое бы на балах
Он во всеуслышание
Извергнет
На суд великосветский
Из сердца одинокога.
По-байроновски так небрежно,
Сердца ломая вдребезги
У неприступных дам
До поэтического изнеможения!
И вот во сне тревожном
И мечтательно безбрежном
Ватрушкину поэту
Муза наконец-то снизошла!
Но почему-то не в пеньюаре женском,
Как у других, наверное, поэтов.
А в мундире строгом,
стало быть,
военном -
Семеновского
Лейб-гвардии полка!
Без лишних фраз и сантиментов
Лишь посмотрела молча,
Грозно по-армейски
И без нежности
Ушла!

Что за комедия была?
Расстроился поэт, конечно,
Такой небрежности
От Муз не ожидая,
Которые дарят
Порой надежду,
 Являясь в час ночной уж
Для вдохновенья без одежды.
Поплелся наш поэт
В уборную,
печально смежив вежды.
О, матерь божья!
Воскликнул он,
Коснулась лишь его рука
Того, что вслух произносить нельзя
В культурном обществе великосветском.
А в шутках лишь гусары
Вспоминая женщин,
Ругаясь спьяну иногда,
Кричат!
Там, где у нормального поэта
В числе единственном была,
Нет был точнее -
Извечный повод
Для мужеского чина
 любовного греха.
У нашего героя
Была вторая причина,
Несомненно,
Чтобы восторгом
И не только
Наполнить бесконечно
Поклонниц
Благодарные уста!
Иначе говоря,
Два повода
Для шуток
В полку Преображенском!

Научный парадокс!
Другой промолвит ортодокс
Физиологии мужской.
Ведь, в жизни не бывает так:
Помимо двух рук и ног
Повторно ничего.
Два сами понимаете
Чего!
Но слава быстро разлетелась о поэте,
Особенно у дам,
Которым часто он стихи
vis-a-vis
В уединении читал.
Да-с!
Mon cher ami,
О пушках и о пистолетах.
Технически сказать
Так можно -
Их просвещал!
Бывало сразу двум
Поклонницам ретивым
Поэт слух нежно
Разом услаждал
И трепет
Вызывал
Душевный!
До полного восторга
От техники армейской
И страстной мысли,
Что велик военный
И вдвойне не мал -
Ватрушкина потенциал.
Дошла до императора
Поэта слава,
Что он Россию может
И непременно нужно даже!
Поэтически восславить
На мировой арене.
И будет посрамлен француз -
В любви искусный гений.
И даже прагматичный немец,
Чья фраза
«Das ist fantastisch!»
Сквозь века прошла
По смыслу почти без изменений.
Ala ger com a la ger!
Справедливо, тем не менее, заметим
И скажем
честно:
Куда ему до нашего поэта!
Вдвойне достойны
Иностранцы пораженья
От древнего орудия отцов -
Самодержавия столпов!
И грезится Ватрушкину однажды,
Словно наяву,
Что равен он математически
Двуглавому орлу.
Ему - кто на гербе победно воссияет
И неприятеля
Всегда пугает дважды
Головами!
Лишь Змей Горыныч
В сказке численно бывает
Превосходит
Поэта нашего.
Понятно, что тремя
Шеями!
Но мы живем не в сказке,
А былью сказку называем!
И пусть иному кажется,
Что наш поэт Ватрушкин
Не гениален,
Может быть, стихами.
Мол, написал всего лишь два
И то во славу императора стиха.
Но у других поэтов
Возможно, стихов и более
Бывает.
Но нет такого же восторга
Меж дам неравнодушных,
Которые подобно музам
Ветрены, как солнце в мае.
Но Ватрушкина поэта
Любая знает,
Серьезно относясь к стихам.
Им не забыть никак его за это,
Когда стихи проникновенно
Стреляют в душу
Метко и прицельно
Словно на дуэли,
Читает им поэт Ватрушкин
Сам!
Да-с!
Ист фантастиш!
Иная поклонница
Немецкого лирического языка
На крик срываясь,
Охая добавит,
Сознание теряя,
В экстазе духовном
Находясь.
От нашего оружия национального
Восторга получая
Мощный залп.

«Поэт в России
Больше чем поэт»
статист-демограф
Философски скажет,
Завидуя конечно втайне,
Как поэт Ватрушкин
Поклонников своих
Преумножает
В прямом и переносном смысле сам!
Charmant!
Вот, как Поэзия
Важна и уникальна
И в плане демографии
 Всегда шагает
Рядом неспроста!
И даже шуткой не являясь,
Но шарма добавляя
Лейб-гвардии Гусарского
 Его Величества полка!
Ура! Ура! Ура!