***

Ночь. Улица
Фонарь. Аптека.
Нет! Я не Блок и не Есенин,
Я не пишу как Маяковский,
Изобретая много новых слов.

Я выхожу из комнаты,
И мир цветной, а не белес!
Я не пишу как Бродский,
Не видела саксонский лес.

Подруга дней суровых, у меня, конечно, есть,
И к своему любимому пишу
 чего же боле?
Но мне не стать как Пушкин,
Не увидать мгновенье полного чудес.

Ахматовой не стать - не научилась мудро жить!
Мне не дано скрывать своих эмоций,
Я просто по течению плыву,
И каждый день сердечно благодарна солнцу.

Я не Цветаева. Вы это мне простите,
Мой нежный призрак - это ангел в небеси,
И снежный лебедь мной не будет призван,
Пока Господь сопровождает мой талант в пути.

Пока Господь читает грустные стихи.
Они написаны в любви или в кошмаре.
Но он своим пришествием их освятил.
И жизнь мою иначе разукрасил.

Так вот. Не повторю Некрасова, ведь он как гражданин,
Поэтов призывал искать в других пороки,
Писать про революцию, забыть свой стиль.
Строчить про то, какие мы убогие,
Когда талант свой тратим на любовь,страсть, вопль из груди.

Мои стихи горят, как старые портреты.
Они не пишутся по просьбе наглеца,
Они - фантаны, фейерверки и кометы,
Их появление - моя небесная мольба.

И каждое написанное слово вдруг резко обрастает крыльями,
Я не могу описывать пороки,
Если в душе моей любовные идилии.

И не могу писать я о любви!
Когда в моей груди кричат пороки,
Моя строка - желание судьбы,
А не заказ и подгорающие сроки.

Я не заставлю написать себя про боль,
Если душа наполнена романтикой,
И в путь поэта не засуну я её,
Если в округе мгла, тоска, проклятия.

Поэтому мои стихи - случайный вздох.
И я живу лишь только потому,
Что в сердце благодарный, светлый Бог
Их вместо лука натянул на тетиву.

Не Лермонтов, не Гумилев, не Тютчев,
Не Гиппиус, не Ахмадулина, не Файн.
Во мне рожденье нового поэта!
Рожденье новых строк, перепетий и тайн.