Школьные годы

                Глаза закрываю и вижу
                Из детства знакомый сюжет:
                Стою я у старенькой школы,
                Той самой, которой уж нет...
                Бревенчатый выцветший о́стов,
                Наличников крашеных ряд –
                Тут годы младые из окон
                На мир удивлённо глядят!..
                -----------------------------
                В.Белых-Ишимский "Поступь времени"

     В 1968 году я пошёл учиться в первый класс средней общеобразовательной школы №4 станции Ишим Свердловской железной дороги. До третьего класса нам, недавним дошколятам, в неведомой стране знаний помогала осваиваться Ольга Фёдоровна Грицук. Самый первый наш учитель!.. Изредка её подменяла Валентина Романовна Самойленко, которая опекала другой начальный класс.

     Класс был большой, сорок три ученика. Учились мы сначала в небольшой деревянной школе, располагавшейся на улице Непомнящего возле основной двухэтажной кирпичной школы (где-то в период с 1991 по 1992 год эта деревянная школа была снесена из-за существенно пострадавшей при пожаре крыши). На месте той памятной мне одноэтажной школы в настоящее время – пустырь.

     Отопление той деревянной школы, помнится, было печное. Дощатый, окрашенный известью туалет находился на улице, во дворе. Воду для питья набирали из ближайшей колонки, доставляли в школу вёдрами и хранили в оцинкованном бачке с краником. Рядом всегда стоял чистый стакан. На больших переменах нам раздавали булочки с компотом, дежурные по классу приносили их из буфета кирпичной школы. Уроки физкультуры (обычно в виде подвижных игр) летом проводили на улице, во дворе, а зимой – в помещении школы, в небольшом зале-коридоре.

     Хотя в то время уже имелись авторучки, которые заправлялись чернилами, но в начальных классах нас заставляли пользоваться простыми перьевыми ручками, чтобы выработать правильную технику письма. За каждой новой капелькой чернил перья этих ручек приходилось макать в чернильницы, которые назывались непроливайками и предназначались для аккуратного хранения и использования чернил. Всё же не редки были случаи, когда кто-то из постоянно невезучих привлекал к себе внимание руками, покрытыми фиолетовыми, плохо смываемыми узорами или пятнами. А ещё потешнее были моменты, когда кто-нибудь из одноклассников умудрялся разукрасить чернилами своё лицо. Хохот стоял на весь класс! Чтобы на бумаге при письме не оставались чернильные кляксы, использовались промокашки, которые шли в комплекте с новыми тетрадями. Для того чтобы научиться красиво, чисто и правильно писать, мы  долгое время использовали прописи и тетради в косую линейку.

     В то далёкое время улица Непомнящего ещё не была асфальтирована, поэтому в ненастную погоду добираться до школы приходилось по грязной дороге. Чтобы грязь или пыль при сухой погоде не заносить в школу, при входе в помещение всех заставляли переобуваться и носить во время занятий сменную обувь (чешки).

     В пределах этого же квартала, на месте, где сейчас сооружена вышка сотовой связи, а внизу пристроена огороженная площадка с мусорными баками, располагалась ещё одна деревянная школа (в восьмидесятых годах она сгорела). Напротив этой школы работал продовольственный магазин «Горпо». Рядом с ним стояли киоски «Союзпечать» и «Мороженое», последний работал только в тёплое время года. Думаю, ясно всем, какой из этих двух киосков соблазнял больше... Пусть ассортимент продукции в более привлекательном для детей киоске был небогатым (мороженое в вафельных или бумажных стаканчиках по тринадцать копеек да эскимо на палочке – по одиннадцать), зато вкус… не чета нынешнему.

     Самыми ожидаемыми и запоминающимися моментами во времена учёбы в младших классах были ежегодные встречи волшебного праздника – Нового года, костюмированные утренники, подарки от Деда Мороза и Снегурочки. Хвойный аромат на утренниках дополнялся стойким запахом мандаринов, тут же поедаемых из новогодних подарочных кульков. Настроение было приподнятым, все радовались наступающим каникулам. Конечно, любили не только зимний перерыв в учёбе – ждали любых каникул, больше всего летних, самых длинных.

     За полученные азы образования, за душевное отношение к нам, сначала совершенно неорганизованным детям, все мои одноклассники сохранили только тёплые воспоминания о нашем первом учителе. Она нас тоже не забывала. Были встречи в старших классах. Когда мы окончили десятый класс, Ольга Фёдоровна Грицук приходила на выпускной вечер. От этого вечера осталась общая фотография.

     С четвёртого класса к нам, немного повзрослевшим, на учительскую вахту заступила Елизавета Васильевна Глазунова. Она была у нас бессменным классным руководителем вплоть до окончания средней школы. С пятого класса нас перевели на постоянную учёбу в двухэтажную кирпичную школу. В третьем классе, помнится, весь год мы также проучились в этой же большой школе, возможно, по причине нехватки комнат в деревянной. За нами был закреплён актовый зал.

     Процесс обучения с четвёртого класса начал постепенно меняться. По мере продвижения к старшим классам стали появляться новые предметы, суммарный объём изучаемых материалов – увеличиваться, раскрываемые в учебных темах вопросы – усложняться. Раз за разом нам приходилось знакомиться с новыми учителями, каждый из которых обучал нас своему предмету. Елизавета Васильевна вела уроки математики, алгебры, геометрии. Эти предметы давались мне неплохо. Для более глубокого изучения этих точных наук она проводила для желающих факультативные, дополнительные занятия. Багаж знаний, который я получил на её уроках, очень сильно помог мне при дальнейшей учёбе в Тюменском индустриальном институте (ныне – Тюменский нефтегазовый университет) на механическом факультете по специальности «Технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты». В том, что в институте по изучаемой на протяжении двух с половиной лет высшей математике я получал почти всегда отличные оценки, огромная доля заслуги принадлежит Елизавете Васильевне Глазуновой.

     Неугасающее с годами чувство благодарности, и не только у меня, осталось к учителю русского языка и литературы, которая на протяжении семи лет с каким-то особым душевным обаянием прививала нам любовь к русской словесности, к неподражаемой красоте и силе Слова Русского! Учителем этим была Лидия Ивановна Федорец. Она всё это время являлась классным руководителем в параллельном классе – в «А» (у нас был класс «Б»). Хотя в то время читал я довольно много (все произведения по школьной программе и другие интересные книги, которые случалось найти в библиотеке), написание сочинений давалось мне с трудом. Только сейчас отчасти становится понятно, почему я не знал, как и с какой стороны подступиться к творческому процессу. Вероятно, помехой в этом деле был некий математически точный склад ума, который не давал мне каким-то образом высказаться. Мне представлялось, что любую мысль необходимо выражать предельно точно, при единственно верном варианте. А вот какое высказывание следует считать правильным, безошибочно точным – я терялся... Не мог постичь того, что любая мысль, даже кардинально разнящаяся с общепринятым мнением, всё-таки имеет право на существование. Дальнейшие годы и жизненный опыт помогли мне изменить эту ошибочную установку. Я сумел отпустить сдерживающие меня в прошлом тормоза. Через тридцать три года после окончания школы мой застоявшийся, скучающий пегас вырвался из стойла! Невероятному… есть в жизни место! Вот когда мне пригодились уроки Лидии Ивановны! Из каких-то неведомых, скрытых глубин подсознания бесценным подарком пошло всплывать то, что безвозвратно, казалось, было утеряно. Старания замечательного педагога, профессионала-словесника не пропали даром. Безудержное желание творить привело к написанию довольно объёмной сказки в стихах «Как попугаи ходили Африку искать». Союз писателей России высоко оценил мой первый опыт. В 2015 году, во время празднования двухсотлетия со дня рождения П.П. Ершова, я стал лауреатом Х Международной литературной премии имени П.П. Ершова за произведения для детей и юношества. Полученные в школе знания оказали неоценимую поддержку в процессе реализации творческого порыва, в создании необыкновенного сказочного мира.

     Неумолимые законы несущегося вперёд времени не в состоянии полностью закрыть от меня картины прошлого, стереть память о других учителях, которые, используя весь свой наставнический опыт, урок за уроком преподносили нам знания своих предметов.

     Как можно забыть Валентину Дмитриевну Жирнову? Доброжелательный, всегда приветливый, с особой интонацией голос, присущий только ей, до сих пор звучит где-то в моём сознании. Вероятно, из-за отсутствия собственных детей она всё тепло своего сердца отдавала ученикам. Как учитель она прекрасно ориентировалась в своём предмете. Была высокообразованным, эрудированным человеком. Надо было видеть, как увлечённо она занималась с нами на уроках, помогала усваивать предназначенные для изучения материалы по истории от древнейших, доисторических эпох до настоящего времени! Прекрасно зная законы развития общества, понимая истинные причины происходящих событий, она до последнего дня несла в себе боль, предвидя грядущие вредоносные последствия недальновидного, грубого людского вмешательства в исторический процесс, остро переживала за нашу будущность.

     Невозможно забыть и Даниила Ивановича Ашкинадзе. Участник Великой Отечественной войны, он в свои семь десятков лет продолжал активно заниматься преподавательской деятельностью. За некоторой внешней замкнутостью (возможно, связанной с возрастом и довольно существенным ухудшением зрения) чувствовался сильнейший интеллект. Он проводил у нас уроки истории и обществоведения. Даниил Иванович был известен не только в школьных кругах. Он принимал участие в общественной жизни города, являлся организатором музея в клубе имени Ильича, позже – музея на механическом заводе. Д.И. Ашкинадзе многие годы серьёзно занимался краеведением. Он написал книгу о становлении советской  власти на железнодорожной станции Ишим.

     Всегда энергичный, оптимистично настроенный, бодрый, весёлый, умеющий пошутить – таким в моей памяти остался Геннадий Михайлович Петров. Он также был участником Великой Отечественной войны. У нас вёл уроки по физике и в старших классах – по трудовому обучению. Он мог легко снисходить до равноправного, товарищеского общения с учениками, беседовать почти на равных, то вновь занимал уровень, подобающий статусу учителя. Эта способность ценилась в ученической среде. До панибратства дело, конечно, никогда не доходило, но и какой-либо разделительной, непроницаемой стены между Геннадием Михайловичем и нами не чувствовалось. Несмотря на простоту отношений, он прекрасно знал свой предмет, умел понятно объяснять сложные вопросы, доводить до нашего ума информацию по новым темам. В свободное от школьных занятий время Геннадий Михайлович увлекался музыкой: делал записи на магнитофоне, коллекционировал грампластинки. Был радиолюбителем.

     В старших классах уроками физики с нами стал заниматься Василий Петрович Вершинин, который тоже был участником Великой Отечественной войны. Опытный учитель, до тонкостей знающий свой предмет, он грамотно и доходчиво доносил до нас изучаемые материалы, растолковывал трудные для понимания места и моменты. Для наглядности объяснений, для облегчения восприятия новых тем, помнится, он многие свои уроки сопровождал физическими опытами. Кроме физики, Василий Петрович вёл в нашем классе ещё и уроки астрономии, знакомил нас с неведомыми, далёкими мирами. Слушать его речи о законах космоса, о планетарных системах, о галактиках, о бесконечности Вселенной было завораживающе интересно!..

     Невозможно забыть и Алексея Герасимовича Иванникова, нашего учителя по органической и неорганической химии. Своеобразие методов и подходов к процессу преподавания хоть и заставляло нас в какой-то мере побаиваться его, но всё же эта необычность в итоге приносила положительные, благотворные результаты. Строгость педагога была больше внешняя, наигранная, напускная. Её как ветром сдувало, когда он начинал шутить. Чувство юмора у него было отменное. На своих уроках в отношении дисциплины Алексей Герасимович прекрасно владел и управлял ситуацией. Свой предмет знал досконально. Непростую науку старался доносить до нас как можно в более понятной форме. Чтобы заинтересовать аудиторию, привлечь, заострить внимание на новом учебном материале, он частенько «химичил» (проводил лабораторные опыты). Среди учеников Алексей Герасимович имел необычайный авторитет, пользовался всеобщим уважением.

     Слова особой благодарности хочется сказать Тамаре Филипповне Мананниковой за её огромную любовь к своему предмету – биологии, и к тому, что эта наука изучает. Тамара Филипповна была права: мир живой природы того заслуживает. Время, которое нашему классу посчастливилось провести вместе с ней, поистине бесценно. Она раскрывала нам глаза на красоту и разнообразие флоры и фауны, на необходимость и значение трепетного, бережного отношения к живой природе. Для нашего более близкого соприкосновения с животным миром стараниями Тамары Филипповны в кабинете биологии был организован небольшой зооуголок. Наработанный годами опыт и обширные познания помогали ей передавать нам безграничное чувство любви к окружающей живой природе.

     Большой вклад в понимание нами окружающего мира внесла учитель географии Анастасия Васильевна Омутова. Природопользование и экология, города и страны, моря и океаны, острова и континенты – это и многое другое для осознания места человека на Земле доносила до нас Анастасия Васильевна. Я считаю, ей это прекрасно удавалось. Её опыт помогал в доведении до нас географических познаний в наиболее приемлемой для изучения и запоминания форме. Настойчиво и терпеливо, последовательно и обстоятельно она открывала нам свой предмет. Спокойный и уравновешенный педагог – таким запечатлён в моей памяти образ Анастасии Васильевны. Жизнь показала, что знания в области географии, особенно в современном мире, необходимы для каждого человека и очень важны.

     Во время моей учёбы в школе иностранный язык изучали с пятого класса. Мы были разделены на две группы. Половина моих одноклассников напрягалась, пытаясь освоить азы английского языка, остальные (в том числе и я) прилагали немалые усилия, стараясь овладеть основами немецкого языка. Сначала непонятный язык помогала осваивать Роза Александровна Павлова. После изучения алфавита много времени отводилось для запоминания немецких слов и их значений на русском языке, на склонение слов, на их правильное произношение и написание, на знакомство с временными формами. Через какое-то время мало-помалу мы перешли к составлению коротких предложений, к переводу небольших текстов. Так под руководством грамотного учителя мы осваивали немецкий язык. В старших классах (ввиду переезда Розы Александровны в другой город) немецкий язык нам помогала изучать Людмила Фёдоровна Новикова. Я бы не сказал, что уроки иностранного языка давались мне легко, но объём полученных знаний оказался неплохим для последующего, углублённого изучения его в институте. Два с половиной года дальнейших занятий немецким языком в высшей школе укрепили мои познания. Хотя при учёбе в институте приходилось в основном заниматься с текстами технического содержания.

     Обучение детей в неспециализированных школах одному иностранному языку, на мой взгляд, является необходимым и вполне достаточным. Нынешнее нововведение, оформленное приказом Министерства образования об обязательном изучении в школах двух иностранных языков, я считаю, серьёзно угрожает целостности нашей фундаментальной основы – русского языка. Нельзя допускать, чтобы в угоду Западу ослаблялась первейшая, объединяющая нас сила, источник мощи и крепости Отчизны, наш родной язык. Сокращение отводимых для изучения русского языка часов и всё больший упор на освоение иностранных – решение недальновидное, крайне вредное для нашей будущности. Подобные решения молодому поколению патриотизма не добавят.

     Коли речь зашла о патриотизме, на ум приходят воспоминания о нашем учителе по начальной военной подготовке Анатолии Алексеевиче Гусеве. Человек военной выправки, лётчик-испытатель в прошлом, выйдя в отставку, стал передавать школьникам первоначальные теоретические и практические знания воинских дисциплин, предъявляя повышенные требования к юношам, будущим защитникам Отечества. Основы гражданской обороны, краткое знакомство с военной историей, изучение стрелкового оружия, его тактико-технических характеристик – с этим и многим другим мы знакомились на уроках Анатолия Алексеевича. Также запомнились проводимые им практические занятия по сборке-разборке на скорость автомата Калашникова, занятия в школьном стрелковом тире по стрельбе из пневматических и мелкокалиберных винтовок. На протяжении многих лет Анатолий Алексеевич являлся непосредственным организатором военно-патриотической игры «Зарница».

     Во время учёбы в школе огромное влияние на мою жизнь оказывали занятия физической культурой и спортом. Уроки физкультуры в нашем классе проводили Александр Петрович Стрельцов и Ираида Антоновна Геложина. Волейбол, баскетбол, футбол, все виды легкоатлетического многоборья – чем только ни приходилось заниматься! Зимой много времени отводилось лыжному спорту. Сдавали нормы ГТО. Чтобы крепло желание состязаться, Александр Петрович и Ираида Антоновна привлекали нас к участию в соревнованиях различного уровня: от городских до региональных, между школами Свердловской железной дороги.

     Кроме уроков физкультуры, с четвёртого класса до окончания учёбы я посещал детскую спортивную школу станции Ишим, где занимался в секции баскетбола. Тренером у нас был Николай Клементьевич Курочкин, участник Великой Отечественной войны. В своей наставнической деятельности он продолжал следовать традициям, заложенным основателем спортивной школы, заслуженным мастером спорта, заслуженным тренером СССР, почётным гражданином  города Ишима Василием Алексеевичем Порфирьевым. Среди спортсменов Николай Клементьевич пользовался безграничным уважением. Основываясь на своём жизненном опыте, в беседах прививал нам чувство патриотизма, любви к Родине. На тренировках по баскетболу наставлял нас то общими советами, то в разных ситуационно-игровых моментах делал конкретные подсказки, указывал и прорабатывал способы предотвращения каких-либо ошибок, происходящих во время игры на баскетбольной площадке, всячески содействовал повышению нашего мастерства. Особые требования предъявлял к дисциплине. Николай Клементьевич прилагал много усилий, чтобы воспитать в спортсменах выносливость, бойцовские качества, волю к победе, командную сплочённость, чувство товарищества и взаимовыручки. На его занятиях закалялся характер. Для укрепления здоровья и физической силы, для дополнительных тренировочных нагрузок каждое лето на один месяц мы уезжали в спортивный лагерь, который базировался в Синицынском бору, на территории пионерского лагеря имени В.И. Ленина. За семь лет занятий в секции баскетбола неоднократно приходилось выступать на городских и региональных соревнованиях.

     Во время моей учёбы директором школы был Пётр Давыдович Воробьёв. Так как в отношении дисциплины у меня проблемных ситуаций не возникало, близкого знакомства с Петром Давыдовичем я не имел. Ему были присущи качества прекрасного организатора, умелого руководителя, отличного хозяйственника. Пётр Давыдович уделял много внимания патриотическому, трудовому и морально-нравственному воспитанию в школе.

     Прошло сорок пять лет после окончания школы. Жизнь раскидала моих одноклассников по всем сторонам нашей необъятной Родины. Север… запад… юг… восток… Время диктует свои условия. Со многими из тех, с кем пришлось делить в школьные годы какие-то детские заботы и радостные мгновения, связи сошли на нет – утерялись. Отсутствие свободного времени не даёт возможности приостановиться – оглянуться назад. Ну а с теми, кто остался жить и трудиться в родном городе, изредка случаются короткие встречи. Тема эта интересная, но обширная, требующая для своего освещения много времени, поэтому дальше развивать её нет возможности.

     Воспоминания и размышления о прошлом навеяли мысли о том, что подходы и методы обучения, весь процесс того, привычного для меня школьного образования и современной системы преподавания в школах чрезвычайно разнятся.

     К нынешней системе у меня сформировалось довольно стойкое критическое отношение. Внедрённые в школьное образование западные стандарты, нескончаемые реформы и нововведения, изменённые до неузнаваемости материалы в учебниках, захлестнувшая учительские круги лавина отчётности, осуждаемый в обществе и расхваливаемый Министерством образования единый государственный экзамен (ЕГЭ), не придающие здоровья детям критические нагрузки, давящие на их психику электронные системы слежения – эти и многие другие характерные, знаковые для сегодняшней школьной действительности новшества ассоциируются в моём сознании с чем-то чуждым, вредным, открыто враждебным.

     Хоть я и являюсь противником современной системы образования, но и нынешнему молодому поколению соприкосновение со многим из нашего школьного прошлого показалось бы довольно странным. Октябрятские значки… Приём в пионеры… Пионерские галстуки… Сборы пионерских дружин… Маршевые  шествия под строевые песни пионерских отрядов… Гулкое эхо от громко, хором скандируемых, похожих на клятвы речёвок… Будоражащие сигнальные  звуки горна и бравый барабанный бой… Дела комсомольские… Ленинские субботники… Объединяющие всех и внушающие людям причастность к чему-то великому грандиозные первомайские и октябрьские демонстрации…

     Многие достижения прогресса в настоящее время стали чем-то обыденным, привычным. Сотовые телефоны и видеоаппаратура, копировальная техника и компьютеры, DVD-диски и USB-накопители («флэшки»), прочая до предела напичканная электроникой аппаратура, новейшие сверхсложные машины и механизмы – и чего только сейчас нет! Во времена нашей юности невозможно было себе представить и малой частицы чего-либо подобного, даже с помощью самого богатого воображения. Несложные расчёты проводились в уме, более сложные – столбиком или с помощью тригонометрических таблиц В.М. Брадиса. Кроме того, в начальных классах нас учили пользоваться счётами, в старших – объясняли, как можно производить вычисления с помощью логарифмической линейки. Простейший калькулятор (выполнявший действия «прибавить», «отнять», «умножить», «разделить») появился у меня только на втором курсе института. В организациях для бухгалтерской отчётности применялись большие, с деревянными костяшками счёты и кое-где верх совершенства – арифмометры. Для наглядности знакомства со школьными учебными материалами использовались слайды или диафильмы, которые с помощью диапроекторов проецировались на экран. Для печати текстов использовались печатные машинки. Граммофоны и патефоны к тому времени уже ушли в историю, зато широко применялись кассетные магнитофоны. Телевизоры были небольшие и к тому же чёрно-белые.

     Не спорю, много преимуществ и удобств даёт человечеству научно-техническая революция. Но стремительный прогресс сопровождается крайне негативными побочными процессами. Всё больше он отнимает у людей нечто очень дорогое и важное – их свободное время, ограничивает, загоняет в узкие рамки личную свободу, уничтожает веру в счастливое, светлое будущее. «Оцифрованный» мир ускоряет до невероятности темп жизни. Людей начинают преследовать постоянные стрессы.

     Не хотелось бы на такой грустной ноте завершать свои воспоминания о школе. Необходимо настроиться на веру в способность людей выпутаться из любой самой сложной ситуации. Я верю, что нынешние школьники ещё покажут себя! Верю, что взрастают в ученической среде новые таланты и дарования! Ежедневно, ежечасно утоляют свою жажду познаний, развивают интеллект! Школьники готовятся к взрослой жизни: неустанно укрепляют силу своего духа, закаляют характер, черпая энергию в наследии былого, в памяти о прошлом, в преемственности поколений! Ряд имён, что золотым пером вписаны в историю нашей школы (Василий Алексеевич Порфирьев, Борис Анфиянович Шахлин, Николай Петрович Аникин и многие другие учителя и выпускники, которыми все гордятся), верю, будет продолжен! Желаю вам удачи, молодёжь!


17.04.2016,   15.09.2023                Выпускник 1978 года