Судья, призрак рождества

Кусочек большой работы.

В доме пыль словно время, само протоколом занесло,
Он судил по уставу, кроме устава не видя ничего.
Каждый приговор потухшая свеча, гаснет оставляя чад,
Карая словно бог, не зверь он, просто ставил свой штамп.

Многие кричали из коридоров: “Я невиноват!”,
Но терялись в стенах шумы голосов. Зачем они кричат?
Он знал, что золото молчание и верный выбрал путь,
Чтобы оставаться на свободе, нужно ближнего, толкнуть.

И ночью не приходят беспокоить, глаза без лиц,
Те, кто подписью моей спят спокойно в окружение темниц.
Они теперь молчат, безразличен мне их взгляд и приговор,
И я считаю правым себя, ведь регулярно греет генпрокурор.

(Припев)
Я сужу, как учили, без чувства или стыда,
Ведь где закон кончается, там начинается мгла.
Вся жизнь под протокол, где истина словно чернила,
Оставлю подпись кровью, чтоб доказать: невиновных не было.

Теперь к тебе пришол в судейской мантии, гость Рождества,
Суд без последних слов, защиты, знания своего права.
Он протягивает приговорный лист и медленно шепча:
“Теперь очередь твоя, остаться правым, за тобой молва.”

Я встаю в защиту, но стол тает подо мной, как лёд,
Печать моя горит, обжигая мне глаза, настаёт и мой черёд.
И я впервые вижу суд справедливый и без купленного жюри,
Где судья стал подсудимый, теперь один на один внутри.

Моя мантия тянет меня к земле, как личный грех,
Пустые залы гудят, а в окне дрожит холодный смех.
Я не знаю, прощён ли я теперь, или всё таки нет,
Но впервые слушаю внимательно и не осуждаю, твой ответ.

(Припев)
Я сужу, как учили, без чувства или стыда,
Ведь где закон кончается, там начинается мгла.
Вся жизнь под протокол, где истина словно чернила,
Оставлю подпись кровью, чтоб доказать: невиновных не было.

[Bridge]
Тишина и для тебя вердикт, нет ни слов, ни оправданий,
Слышен только перьев скрип, что пишут жизни признания.
Суд Рождества не про грех, не про месть, скрытую вину,
Он просто показывает тем, кто осуждал, их тёмную глубиму.

[Post-Bridge]
Я стою над душою твоей без мантии, званий, приговорной печати,
Вдруг ясно увижу всех тех, кто когда-то прятались в клятве.
И слышу снова шёпот: "Теперь ты понял сам, закон есть и тебе"...
А потом лишь белый холод, под покрывалом на чистом столе.

(Припев)
Я сужу, как учили, без чувства или стыда,
Ведь где закон кончается, там начинается мгла.
Вся жизнь под протокол, где истина словно чернила,
Оставлю подпись кровью, чтоб доказать: невиновных не было.